А вокруг стрекочущий на все лады мир, состоящий из множества насекомых, и среди них милые сердцу кузнечики.
Тёплый воздух июня поднял с земли на опушке и в луговине герань, васильки, иван-чай. В красно-белое и васильковое одевается земля.
И всё время, пока мы ждём жаворонков, за нами подглядывают анютины глазки.
Ещё в памяти стоят изысканные белоснежные ландыши, а здесь, на просторе, всё больше и больше с каждым днём становится красного и жёлтого цвета.
…Наступил краткий момент тишины: ни птичьего вскрика, ни мышиного шороха – даже странно.
– Завтра будет, наверное, дождь, – говорит Сергей Иванович, – смотри какой большой паук неподвижно сидит среди паутины. Он чувствует ненастье.
И вдруг, смолкнув, подносит палец к губам:
– Ти-хо, – шепчет он, – смотрите!
Вот они! Жаворонки!..
Четыре пташки спланировали на маленький островочек песка.
– Алёшка, смотри в окуляр!
Алёшке не надо подсказывать. Он сам быстро повернул трубу куда надо и стал наблюдать.
Долго смотрит, потом делает вывод:
– Наш петух красивее, чем жаворонки.
– Ну, то петух, кто ж спорит, – соглашается тихо Сергей Иванович.
Когда подошла моя очередь смотреть в трубу, я был удивлён. Звонкая, радостная в воздухе птаха, дарящая чудесные трели, оказалась внешне не яркой. Но в её оперении была своя особая прелесть: крылья и хвостик у неё тёмно-бурые, со светлыми каёмками по наружным опахалам крыльев. Спинка у птицы охристо-буроватого цвета, а грудь – беловато-глиняного цвета с пестринками на горле и зобе.
Когда я всё это перечислил Алёшке, он ещё раз посмотрел в трубу и согласился, что птичка нарядная.
Жаворонки деловито копошились в песке, что-то выклёвывая.
– Что они делают? – спросил я.
– Наверное, клюют необходимые им минералы, – предположил Сергей Иванович.
– А питаются они чем?
– Просяными зёрнышками, семенами вики, коноплёй. Да мало ли чем… ячменём… Мой приятель когда-то держал жаворонков у себя дома в клетке.
Услышав это, я вначале удивился, а потом опечалился. Стало жалко этих весёлых птичек. Зачем же их держать в неволе? Пускай они поют под небесами. Там песни звонче. И душе веселее от простора.
Мама всегда в детстве говорила нам, что жаворонки приносят детям и всем людям после долгой холодной зимы долгожданное лето красное. Она пекла из теста жаворонков и они у неё получались всегда красивые.
Мы весной забирались с братом на крышу нашего дома и звали жаворонков скорее прилететь, лето красное принести на крыльях. А мать стояла внизу и улыбалась – и была красивая такая!
И вдруг – таких птиц в клетку! Это несправедливо.
Созрело лето
Во второй половине июня ночи становятся всё короче и короче.
Такие, что «заря заре руку подаёт» – только разгорится на небе вечерний закат, а уж, глядишь, утренняя заря нарождается.
Дни длинные. И светлые-светлые!
Не наступил пока солнцеворот – 22 июня, после которого день начнёт убавляться, а ночь на прибыль пойдёт.
Тогда возврат солнца с лета на зиму начнётся.
Созрело лето.
В вечерние и утренние часы птицы ещё поют, но днём им уже не до этого: в лесу, в поле, у реки – везде пернатые добывают корм для птенцов.
Птицы все в заботах: надо быстрее своих деток на крыло поставить:
Опустела во дворе в листве клёнов скворечница. Скворчата к середине июня выпорхнули на волю. И улетели со своими родителями. И не слышно теперь их голосов.
И радостно за них, что всё вовремя успели сделать, и грустно: не услышишь теперь их пение до следующей весны.
И я подумал: вот уедут ребятишки все по домам, начнётся учебный год, и двор Чураевых опустеет, как большая скворечница.
И грустно будет его хозяевам. И клёнам скучно будет. Привыкли они к весёлым голосам и птиц, и детворы…
Но, что ж теперь поделаешь? Так всё складывается.
Да и долго ещё до конца лета.
Зачем грустить раньше времени.
Перемирие
Вчера вечером Рома принёс свой красивый набор игрушек фирмы «Лего» и они с Настей долго на столе под клёнами собирали замысловатые конструкции.
К ним присоединился Алёшка. Но в чём-то он оплошал. Как так получилось, я не видел, но оказалось, что, махнув рукой, он задел Насте по голове. Ей стало очень обидно и она начала плакать.
Алёшка успокаивал Настю. Видно было, что ему досадно.
– Настенька, ну, я же не специально, Денис один раз мне тоже нечаянно в лоб залимонил мячиком – я не плакал и не обижался!