Всё решили секунды. Она удачно проскочила меж колес. Симе явно не хватало опыта городской жизни. Откуда ей было знать людские правила, да и не воспринимала она красный цвет. Различала только зелёный и голубой.
Уже начинало смеркаться. В городе зажглись фонари. И в этом сонме огней светились теперь особым светом глаза Симы. Они излучали необычный свет. Кажется, очень важный для неё. Будто в городском шуме глаза её, свет её глаз дополнительно к её кошачьему слуху и нюху помогали отбирать необходимые ей звуки и запахи.
Эти светящиеся и ночью, и днём живые источники света служили ей отменно.
Симе необходимы были звуки, присущие её прежнему, городскому дому. Они связаны были с её хозяином.
Теперь, когда она пересекла реку, ей стало ясно, что хозяин дома. Эта уверенность не давала ей задерживаться на городских мусорках, благодаря которым она могла бы утолить голод.
Долгий путь Симе непривычен, поэтому она сильно устала. От волнений и от того, что не умывалась, у неё завелись блохи. Они беспокоили её.
Она едва держалась на ногах, когда подошла к знакомому дому. Он был всё такой же!
Но дверь оказалась другой, новой. И она выглядела неприступной. Сима обнюхала её. Кругом было железо. Щели маленькие. Надо спешить! У неё сильно забилось сердце.
Вспомнилась труба на крыше, через которую она попала впервые в квартиру Сергеича.
Люди отгородились друг от друга железными дверями. Что теперь делать?.. Дверь неожиданно открылась. Сима ринулась в проём. Но крепкая нога отбросила её в сторону. Выходивший грузный человек недоумевал:
– Вот ведь развелось кошар!
Её здесь не все знали. Она оказалась чужой. Грузный и громкий человек ушёл. Сима залегла за урной для мусора, стала выжидать.
…Наконец дверь открылась. Вышли он и она. Молодые. Трогая друг друга, они приостановились. Сима ползком шмыгнула в дверь. Едва оказалась по другую сторону порога, забыв о боли, обо всём, молнией метнулась на шестой этаж.
Она увидела знакомую дверь! Старую, не прочную. Выкрашенную светлой краской.
Сима стала неистово царапать дверь и мяукать. Сергеич услышал её царапание и голос, но из-за слабости встать не мог. Он терял сознание.
…Соседке надоели кошачьи вопли и она вышла на площадку.
Сима уставила на неё свои светящиеся жёлто-зелёные глаза. Обе какое-то мгновение молчали.
– Ты чего балуешь? – начала было зло полная женщина, но широко раскрытые зрачки кошки заставили её замолчать.
В кошачьих глазах были страх и безмерная мольба. Схватившись за грудь, соседка выдохнула свою догадку:
– А, батюшки, неужто помер?..
Бросила своё рыхлое тело назад в квартиру. Вернулась на площадку с незнакомым Симе мужчиной, высоким и худым.
Трясущимися руками пыталась открыть дверь, приговаривая:
– Хорошо, что сын-то его, уезжая, оставил мне ключи эти. А я никак не передала их Сергеичу, не успела… И в больницу не успела. Скоро так выписали… Приступ стенокардии, мыслимо ль торопиться?..
Кому она говорила эти слова? Угрюмому худому мужчине или Симе? Непонятно. И зачем говорила?
Когда открыли дверь, хозяин лежал без движений. Боль приутихла. Одолевала резкая слабость. Он не в силах был подняться. Его влажные руки и лицо поражали белизной.
Он понял, что умирает, и смирился.
Сима прыгнула к нему в кровать.
Скосив глаза, не двигаясь, Сергеич, не удивившись, сказал с усилием:
– А, Сима! – глаза его потеплели. – Извини, я тебя не бросил. Так получилось…
Сима придвинулась совсем близко. Её язычок нежно прикоснулся к его пальцам, потом последовало обтирание головой о плечо больного. Поглаживая лапкой бледную кисть левой его руки, Сима уже знала, что её хозяин будет жить…
– Там на полу таблетки, упали, – тихо сказал он. – Не смог…
– Что же это мы? – спохватилась женщина.
Наклонилась и подняла из кучки рассыпавшихся мелких таблеток две, положила ему в рот.
Он слабо улыбнулся непослушными губами.
– Знаю, Сима, ты благодарная, но чтобы вот так?!
Сильное мурлыканье подействовало на соседку:
– Эх, ты!
Она протиснулась на кухню к телефону и стала набирать номер «скорой помощи».
– Вот ведь как бывает! – говорила она, ожидая голос в трубке. – Она его нашла. И как вовремя!
Сима, поджав под себя лапы и обернув вокруг тела хвост, сидела, излучая счастье и покой.
Хмурый и молчаливый знакомый соседки пошёл на улицу встречать врача «скорой».
– Ты, Сима, от пыли стала серой. Вот поправлюсь, искупаю тебя, – сказал хозяин. – Как тогда, в первый раз. И Малыша твоего одного не бросим.
– Воды третий день горячей нет, а он – «искупаю», – подала голос соседка.