Не быстрое это дело – превратить сливки в масло.
За вечер все поочерёдно попробовали крутить железную рукоятку. В пахталке, куда Вера Ивановна залила две больших банки сливок, булькало, урчало, но, когда мы нетерпеливо открывали крышку, масла не было. Потом начали появляться маленькие комочки в сливках и мы обрадовались – скоро что-то произойдёт! На улице уже было темно.
…Когда стало трудно поворачивать рукоятку у пахталки, Алёшка открыл крышку.
Большой масляный ком прилип к мотовильцу и оттого тяжело стало поворачивать рукоятку.
– Ура, – закричал Алёшка – получилось!
Мы все: и Настя, и Денис, и я – тоже закричали «ура», как одна команда, у которой общая победа.
Пахтанье – творожистую сыворотку, которая осталась, когда были вынуты куски масла, бабушка Вера разлила по кружкам. Все стали пить её и нахваливать. Было вкусно.
Масло поместили в стеклянные банки. Когда каждый попробовал свой бутерброд с маслом, все согласились, что вкуснее никогда ничего не ели.
– Я своему папе скажу, чтобы он тоже сделал пахталку, – загорелся Денис, – он конструктором на заводе, где самолёты делают, работает. Пахталку сделает классную.
– Не надо просить, – сказал Алёшка.
– Почему?
– Я, когда долго сегодня пахтал, то сильно устал и стал думать, и придумал: чтобы пахтать, надо хорошо перемешивать, правильно? – рассудительно проговорил Алёшка.
– Правильно, – согласился раньше всех и пристально стал смотреть на Алёшку Сергей Иванович.
– А, если так, давайте к красивому велосипеду Дениса приделаем бидончик со сливками, хорошо закроем его – и пусть он целый день гоняет на велосипеде. Будет такое же масло. Верно?
– Верно, – загорелся Денис, – можно на рамку, а можно на багажник.
– Только в бидончик надо положить две чистые деревяшки вместо мотовильца, чтобы перемешивали лучше сливки, – добавил Алёшка.
– Ты, Алёшка, головастый, молодец, – сказал Сергей Иванович.
– Здорово! – удивился Денис, – просто гоняешь по улице сам себе, а там как бы фабрика молочная работает!
– Не фабрика молочная, а маслозавод, – уточнил Алёшка.
– Повезло мне здорово, – сказал Алёшка, когда мы уже расходились спать.
– Повезло потому, что масло вдоволь теперь будешь есть? – спросил я.
– Нет, – сказал Алёшка, – потому что у нас есть Сергей Иванович – такой Мастер на все руки. – Он немножко подумал и добавил:
– И потому, что я теперь тоже умею пахталки делать. Я всё запомнил!
Сорока-белобока
Алёшка долго смотрит на пролетающую над огородом сороку и делает вывод:
– Сорока – неправильно сделанная птица.
– Почему? – спрашиваю.
– Она летает боком и трещит сильно. Всегда попадается на глаза и мешает видеть остальных.
– Если бы не было сорок, другие птицы страдали бы больше, – отвечаю я.
– Почему? – удивился Алёшка, – ей, когда ветер дует, длинный хвост мешает летать, а когда по земле ходит – она неуклюжная, ну – неуклюжая, какая от неё помощь?
– Зато, – говорю я, – она всегда первая оповещает лесных обитателей о приближении человека или хищника и они успевают укрыться в листве. Ты заметил, сам же говорил, что она всегда на глазах и всегда трещит при опасности. Лесные обитатели её недолюбливают, но знают: она всегда предупредит.
Однажды я наблюдал, как сорочья пара строила гнездо на рябине.
Они так слаженно и искусно укладывали клювами принесённые ими сухие палки, что я поразился.
Гнездо они смастерили за две недели.
И не осталось за ними никакого строительного мусора, внизу под деревом. Почти все палочки они подобрали и использовали в строительстве своего дома.
Они так поступали, будто знали, что на них смотрят люди и надо показать своё мастерство.
Алёшка смотрит удивлённо на меня и, кажется, не торопится поверить.
От сороки, похоже, он такого не ожидал.
Поговорить бы…
Школьные уроки под клёнами не только веселят ребятишек.
На последних двух уроках дед Сергей рассказывал про Миклухо-Маклая, Робинзона Крузо, Горького, царя Петра I. И вот результат.
Полдень. Все разбрелись спать, а Алёшка сидит в тенёчке на лавочке задумчивый.
Спрашиваю:
– Что, старина, грустишь?
– Я думаю.
– И о чём же ты думаешь?
– Я думаю: хорошо бы нам собраться всем вместе и поговорить!
– Ну, давайте после сна поговорим.
– Нет, хорошо бы собраться нам всем: мне, Миклухе-Маклахе, царю Петру, Горькому, Гарри Поттеру и всем остальным, кого не помню уж… И поговорить.
Я уже понял, в чём дело, но по инерции продолжаю спрашивать:
– О чём же поговорить?