Стэтсан пожал плечами и покачал головой. Подняв руку, он побарабанил по своим губам.
— Мы такими родились. Мы не знаем, как или почему. Все, что мы знаем это то, что мы можем перекидываться, и наши животные ипостаси сильнее человеческих.
— Вы… У вас всех разные животные? — она все еще не могла в это поверить.
— Да, волк, пантера и медведь. И, Бронте, ты первый человек, который об этом знает, за долгое время, — объяснил Стэтсан, пытаясь поразить ее величиной правды, которую они ей открыли.
Бронте почувствовала, как у нее перехватило дыхание, когда у нее созрел вопрос:
— А что произошло с предыдущим человеком, который об этом узнал?
— Они погибли, — просто ответил Стэтсан и махнул рукой. — Но дело не в этом, а в том, что у тебя теперь секретная информация, и прежде чем мой брат тебя освободит, я должен быть уверен, что ты с ней не сделаешь ничего глупого.
— А что, по-вашему, я могу сделать? — Бронте взглянула на него. — Я не могу на каждом углу кричать, что видела оборотней. Все подумают, что я сумасшедшая. Боже, а может, я сошла с ума?
— Нет, не сошла, Бронте. Возможно, ты и не побежишь объявлять всем об оборотнях, но есть люди, которые не прочь о них узнать, — признался Стэтсан. Потом вздохнул, словно он достаточно хорошо знаком с таким типом людей.
— Люди, которые придут за нами. Те, кто попытаются нас убить, убить Брэта, — тихо произнес Дэриан.
Бронте вся напряглась от упоминания, что кто-то может причинить вред Брэту. А потом резко вспомнила о пулевом ранении в его плече.
— Брэт! Он в порядке?
Она спросила братьев, пытаясь освободиться от того, кто ее держал, чтобы подойти к Брэту. Она посмотрела на медведя, размышляя, понимает ли он то, о чем они говорят.
Видя ее переживания, Дэриан отпустил ее. Медведь частично лежал на старых испачканных матрасах. Его темные глаза были затуманены болью, и он смотрел на нее таким взглядом, который она расшифровала, как любовь.
— Раз он перекинулся, значит, с ним все будет в порядке, — сказал Стэтсан. — Но мы какое-то время не сможем отсюда уйти. Его медведю нужно время, чтобы вылечить человеческую часть, прежде чем перекидывать обратно, иначе оборот его убьет.
Бронте поежилась от этих слов. Брэт издал болезненный стон, и она упала на колени. Никто из братьев не попытался ее остановить. На самом деле, Дэриан сделал шаг назад, давая ей немного пространства.
— Пожалуйста, может кто-нибудь из вас развязать мне руки? — спросила она, повернувшись к Стэтсану. — Я нужна ему.
На какое-то мгновение Стэтсан скептически на нее смотрел, словно сомневался, что она не убежит в тот же момент, как ее избавят от пут.
— Хорошо, но просто помни, если попробуешь сбежать или скажешь кому-нибудь о нас, мы тебя найдем, — предупредил он. — Мои братья и я много и тяжело работали, чтобы максимально обезопасить нашу жизнь, и я не позволю обычной женщине отнять это у нас.
— Я не представляю для вас угрозы, — пообещала Бронте, кивнув головой. Удовлетворившись ее ответом, Стэтсан кивнул брату, и тот опустился на колени позади нее, достал армейский нож из кармана и перерезал пластиковую стяжку, связывающую ее запястья.
Как только ее руки были свободны, Бронте не стала тратить время на то, чтобы размять запястья, унимая боль и восстанавливая циркуляцию крови. Вместо этого она приблизилась к Брэту, на мгновение замерла, осторожно посмотрев на него, а потом потянулась к нему и положила руку на его покрытое мехом плечо. Как только она так сделала, она почувствовала, как его тело задрожало под ее ладонью. Беспомощное раненное животное, лежащее перед ней, ни тот парень, которого она знала. Но взглянув в его глаза, она поняла, что это все еще Брэт. Ее Брэт никуда не ушел.
— Мы осмотрим местность, чтобы убедиться, что не осталось никого из нападающих, — сказал Стэтсан. — Пожалуйста, оставайся с ним. Я не хотел бы поссориться с братом из-за того, что любовь всей его жизни пострадала.
Бронте поежилась от прозвучавшей угрозы, но не могла не почувствовать тепло от того, что ее назвали «любовью всей его жизни». Бронте просто кивнула, пока два брата исчезли в разных направлениях.
Пока она прижималась к Брэту, его могучая лапа опустилась на ее колени, и он придвинул ее ближе к себе. Он зарычал, словно это движение причинило ему страшную боль, и Бронте положила свою руку на его величественную лапу.
— Не двигайся, милый, — прошептала она ему. — Я никуда не ухожу.
Эти слова, похоже, немного его успокоили, и она увидела, как его глаза закрылись, и он уснул. Она не могла не улыбнуться, протягивая руку и гладя его лицо, покрытое шерстью.