— Ты была великолепна. Ты и сейчас восхитительна. — Произнес он, не способный себя больше контролировать. Он наклонился и прижался своими губами к ее. Казалось, все вокруг растворилось, исчезло, и только ее прикосновение осталось в этом мире, когда она положила свои руки ему на талию. Когда ее пальцы слегка сжались, он неожиданно осознал свою ошибку и отстранился.
— Извини, — он покачал головой и отвел свой взгляд. И хотя он не смотрел на нее, он услышал ее вздох. — Я отвезу тебя домой.
— Стэтсан, не изв… — начала она, но он ее не слушал. Он не мог позволить ей закончить фразу «не извиняйся». Он не мог допустить мысли о том, куда это может их завести. Несмотря на то, насколько он этого хотел, больше всего на свете. Но он не мог позволить им этого. Он не мог связать себя с женщиной.
— Я отвезу тебя домой.
***
Голова Поппи все еще кружилась, когда она очутилась в своем коридоре одна и в полной темноте. Она не могла заставить себя включить свет. Несколько мгновений назад Стэтсан ушел после короткого, но страстного поцелуя и напряженных слов прощания. Каждая клеточка ее тела умоляло ее обернуться, выйти из квартиры и позвать его. Но что — то остановило ее, было что — то в его взгляде, какой — то приносящий боль контроль, словно он заставляет себя держаться себя подальше от нее. И что — то в его глазах сказало ей, что у него для этого есть серьезная причина.
«Он тебе не подходит,» — сказала она сама себе, прижимая кончики своих пальцев к своим губам. Она все еще ощущала чувствительное давление его губ на своих, как он целовал так страстно, что она почти что таяла в его объятиях. «Он совсем не твой тип.»
Она помнила то, как его мощные мускулистые руки обнимали ее миниатюрное хрупкое тело, что заставляло дрожать от восторга.
Она неожиданно поняла, что вспоминает всех свои кавалеров, с которыми она ходила на свои вечеринки раньше, и то, как никому из них она не позволяла проводить себя домой. А с ним она даже не думала протестовать, наоборот то, что он проводил ее до квартиры казалось так правильно и естественно. И пока они стояли у ее дверей, она хотела найти в себе смелость пригласить его к себе. И хотя благодаря своему сну и тому предвкушению, что он вызвал, она была готова отдать Стэтсану свое тело, но насчет сердце сомневалась. Страшным было то, что хоть она не хотела этого признавать, но, кажется, она начала отдавать ему свое сердце.
Пытаюсь выкинуть эти мысли из головы, она скинула свои туфли у обувной полки, слишком уставшая, чтобы поставить их на место, хоть оно было недалеко. Кровать взывала к ней, и впервые за целый год, она жалела, что окажется в ней одна.
Она улыбалась, представляя, как ведет Стэтсана к своей постели, как внезапно почувствовала, как к ней кто — то прижался. На мгновение она поверила, что это Стэтсан, обнял ее своими сильными руками и притянул к себе, целуя в шею. Но потом эта счастливая мысль улетучилась, сменившись ужасным страхом, когда она ощутила, как чья — то рука зажала ее рот, не давая ей кричать.
Следующая мысль, которая затопила ее сознание — я сейчас умру!
Глава седьмая
Стэтсан почти спустился по лестнице, но остановился. Он почувствовал такое сильное притяжение к Поппи, словно на нем была накинута реальная веревка, которая тянет его назад к этой женщине. Его сердце грохотало в груди, а руки сжались в кулаки. Он боролся с потребностью повернуться и побежать к ней.
— Ты должен прекратить это, — твердо прошептал он себе. — Ты никогда не сможешь быть с ней, никогда.
«Ты никому не можешь довериться опять,» — подумал он. Эти же слова он прокручивал в голове большую часть своей сознательной жизни, и все же уже не верил им так, как раньше, до встречи с Поппи. Было в ней что-то, что заставляло доверять ей, что-то, что притягивало его к ней и не отпускало. Раньше с ним такого не было.
Он уже почти прикоснулся к ручке входной двери, чтобы выйти, как до его слуха донесся какой-то приглушенный звук. Он не мог понять, что это за звук, но сердце от него сжалось. Чутье говорило, что ему нужно подняться по лестнице. Не думая больше не секунды, он развернулся и бросился наверх, перепрыгивая по три ступени за раз. Ноги несли его обратно к двери Поппи, как раз вовремя чтобы услышать оглушительный грохот, исходящий из квартиры. Последовал шум драки, когда Стэтсан потянулся к дверной ручке, даже несмотря на бушевавшие инстинкты. Часть него считала, что ему стоит держаться подальше от Поппи, а другая глубоко внутри понимала, что она в беде, и он не может бросить ее. Что бы там не происходило, возможно, из-за него. Обычно так и бывало.