— Вы не догадываетесь? Да ведь стоит только поставить коллектор земного электричества на этот ящик — вот вам и воздушный корабль. Все, конечно, должно быть больших размеров. Сядьте сами сверху. Поворот рычага, и весь аппарат теряет вес. Еще поворот: аппарат поднимается вертикально в воздух.
— А поступательное движение?
— Ну, уж это пустяки! Приделайте спереди пропеллер. Сзади руль. И летите спокойно, как вы едете в автомобиле.
— Вы не составляли проекционных чертежей?
— Не только составил, но у меня разработаны все детали. Разработана и новая теория электричества, спроектированы и разные приборы, в которых применяется «мое электричество». Между прочим, я открыл особые силовые лучи. Если бы я располагал достаточными средствами…
Невеселый не договорил. Сильная рука прижала к его лицу носовой платок. Сладковатые, одуряющие пары проникли в ноздри и в рот. Сознание быстро его оставило…
III
Мечта возродилась!
Очнувшись лишь через несколько часов, Кондратий Невеселый долго не мог дать себе отчета в том, что случилось. Он встал с кресла, но сейчас же пошатнулся и едва не упал. Голова кружилась и отчаянно болела. Тошнота подступала к горлу…
Стало немного лучше. Заработал мозг, начали припоминаться все подробности свидания с Оскаром Дайбном…
Невеселый дико вскрикнул в предчувствии ужасной истины.
Да, все его аппараты-модели исчезли. Он бросился в спальню. Письменный стол был взломан. Бумаги разбросаны. Грабитель нашел и секретный ящик, где хранилась тайна.
Как сноп, упал Невеселый на пол и горько зарыдал. Работу всей его жизни, его драгоценное сокровище, его будущую славу похитил этот негодяй!
Невеселый пролежал в больнице около четырех месяцев. Врачи боялись за его рассудок. В горячечном бреду он говорил о воздушных кораблях и подводных лодках, о неисчерпаемой электромагнитной энергии, которую он заставил покорно служить себе. Он уверял, что может на далекое расстояние метнуть шаровую молнию, перед которой мелинитные снаряды — детские игрушки. Он брался посредством силовых лучей разрядить пистолет, находящийся в соседнем доме, взорвать мину на большом расстоянии.
— Я наведу прожектор на роту солдат, и все патроны выстрелят и ружья придут в негодность. Я могу взорвать с высоты 1.000 метров пороховые склады, арсеналы…
Возбуждение проходило. Невеселый начинал плакать; жаловался на судьбу надрывающим сердце голосом и поминал какую-то Розу.
— Дорогая моя, единственная, жизнь моя!..
Выздоровление шло крайне медленно. Долго лежал он в забытье. Совершенно ослабел. Силы восстановились с трудом. Он ожил сразу, когда в приемный день к его койке подошла красавица-еврейка, бросилась к нему на грудь и, плача, долго целовала его бледное, исхудалое лицо. Не получая ответа на письма, Роза решила ехать из провинции в столицу и здесь узнала о болезни Невеселого.
Видя, какое благотворное действие производит на больного присутствие девушки, ей разрешили бывать в больнице ежедневно.
Невеселый рассказал Розе все, что с ним случилось.
— Ты навсегда останешься тем же: мечтателем, доверяющим первому встречному. Выздоравливай скорее и принимайся опять за работу. Ты ведь помнишь все? Я привезла немного денег. Буду помогать тебе во всем, чем могу.
— Но ведь секрет украден. Для какой цели употребит его Оскар Дайбн? Судя по его поступку со мною, он бандит. Построит воздушный корабль, сделается пиратом, внесет ужас, страдание и смерть по всему миру. Или продаст секрет какому-нибудь правительству. И это государство будет обладать могущественной силой, правительство будет угнетать собственный народ и покорять, унижать, низводить на степень рабства другие народы. Богатые окончательно поработят бедных. А я… а мы с тобою мечтали уговорить твоего дядю-миллионера дать нам денег. Мы построили бы это идеальное воздушное судно и другое, подводное. Ведь принцип здесь один. Мы явились бы могущественными покровителями всех угнетенных. Мы освободили бы все народы. Диктовали бы правительствам всех стран свою волю. На дне моря огромные богатства. Подводное судно достало бы их. Владыки воздуха и подводного царства! Мечта, мечта! Все погибло! Орудие добра обратится в бич человечества.
— Не унывай! Я уже говорила дяде — он хороший старик и почти согласен. Покажи ему модели, и деньги в твоих руках. А этот Оскар Дайбн… Подумай, прошло с лишком три месяца. Если бы он продал секрет какому-нибудь правительству, поверь: газеты давно расславили бы на весь свет. Повсюду такое шпионство.