Невеселый вскочил со сжатыми кулаками. Бледное лицо его было страшно. Глаза горели, как две звезды. Дайбн невольно попятился.
— Так и это, и это ты у меня украл!
Но Дайбн уже овладел собою.
— Не украл, почтеннейший, а использовал.
Из груди Невеселого вырвался дикий рев:
— Умри, проклятый!
Он бросился на Дайбна, повалил его на пол и начал душить. Безумная ярость удесятерила силы. Мускулы напряглись, как стальные. Пальцы впились в горло воздушного пирата. Только на мгновение Дайбну удалось вырваться и крикнуть о помощи; но сейчас же Невеселый опять перехватил ему горло. У Дайбна посинело лицо, в глазах заходили огненные круги, из открытого рта вырывались задавленные хрипы. Сознание оставляло…
— Однако, вам порядком досталось, капитан. И, не приди я вовремя, пришлось бы устраивать для вас воздушные похороны.
Оскар Дайбн мутным взором глядел на Рыжего Джека, едва давая себе отчет в том, что произошло. Горло сильно болело, в висках еще билась кровь, перед глазами не проходил туман.
— Вина! — попросил он слабым голосом.
— Вот это дело! Значит, будет жив.
Дайбн жадно выпил стакан старого венгерского и вскоре почувствовал, как кровь горячей волной разливается по телу, возвращая его к жизни. Он приподнялся на диване.
— А где тот?
— Вон валяется!
Около стола, точно весь сломанный, лежал Невеселый. Из разбитого черепа натекла кровавая лужа.
— Сам виноват! Я не хотел его убивать. Выбросьте за борт эту падаль.
— А что делать с четырьмя его приятелями?
Дайбн встал теперь во весь рост. Только что перенесенное унижение жгло огнем его горячую душу.
— Всех за борт!
Через несколько минут с галереи «Дракона» послышались предсмертные вопли бросаемых с огромной высоты в воздушное пространство.
— Все к лучшему, Фриц, — говорил Дайбн своему любимцу. — Теперь только мы с тобой, только два человека во всем мире, знаем великую тайну.
XI
Роза
Бой двух подводных судов наблюдали с пассажирского парохода. Со слов очевидцев описание этого невероятного события появилось в газетах. Видели и «Дракон», прилетевший к концу сражения. Связь подводных судов с воздушным не подлежала сомнению.
Почему же, в таком случае, произошла битва?
Эта новая тайна глубоко интересовала всех, но никто не мог привести хоть сколько-нибудь правдоподобного объяснения.
Истину угадала только Роза. Невеселый разбил вражеское судно, но погиб и сам. Любящая девушка невыносимо страдала. Все погибло. Умер человек, на котором она сосредоточила все свои чувства. Умерла мечта о водворении счастья на земле.
Невеселый, после похищения у него записок и чертежей Оскаром Дайбном, стал осторожным до мнительности.
— Я все держу в голове. Делаю вычисления и потом уничтожаю написанное.
Да и кто без самого гениального изобретателя мог осуществить постройку «Сокола»? Осталось около Розы несколько преданных людей, но они не были специалистами. Решено было покинуть таинственное место, где был заложен «Сокол», и всем разъехаться.
Роза почувствовала себя одинокой, брошенной.
А гнусный враг торжествовал. С ужасом и негодованием прочла она «ультиматум» Дайбна. Он сдержит свое слово… Он нападал преимущественно на Америку, европейские колонии в Африке, Австралию, Новую Зеландию. Теперь страшный разгром грозит культурнейшим странам Европы.
И Невеселый, идеалист, мечтавший лишь о том, чтобы сделать человечество счастливым, косвенно виновен в пролитой крови и в тех потоках ее, которые еще прольются.
Напрасно дядя старался ее утешить. Старый еврей, глубоко верующий в Бога, читал ей места из Библии и Талмуда и доказывал, что всемирный злодей погибнет от руки карающего Иеговы и что дни его сочтены.
Это выходило то же: ждать и ждать. Но Роза не могла оставаться бездеятельной. О, если бы у нее в руках были чертежи Невеселого! Она отдала бы их международному комитету государственной обороны. Но ее возлюбленный унес с собою тайну в могилу. Вся она пылала отомстить за смерть Невеселого и, вместе с тем, освободить мир от дьявола. Но что могла сделать девушка, как бы энергична она ни была?!
Однажды, стояла она в раздумье в своей комнате, и взгляд ее случайно упал на зеркало. Увлеченная великой мечтой, Роза почти не заботилась о своей наружности, забывала, что она женщина. Теперь она, как бы в первый раз, увидала свое отражение. Из зеркала глянуло на нее печальное, но прекрасное лицо. Платье облегало дивный стан… Рой новых мыслей заплясал в голове Розы. Сначала они были бессвязны, как полунамеки. Потом замедлили бег свой, соединялись вместе… И вдруг молнией блеснуло решение. И тайный голос прошептал: