С широко раскрытыми от ужаса глазами, Роза бросилась в кабинет Оскара Дайбна, разбила стекло металлической коробки на стене и нажала кнопку, тайну которой открыл пират в минуту пылкой страсти…
Внезапный взрыв «Дракона» приписывали удачным выстрелам 16-дюймовой, вновь изобретенной пушки. Никто не узнал, что мир спасла женщина, и имя ее люди не увековечили на величайшем в свете памятнике.
P. S. Читатели этой повести могут подумать, что она является плодом чистой фантазии. Но это далеко не так: последние опыты Теслы почти осуществили «силовые лучи» и «электрические пушки» Кондратия Невеселого, а над выяснением сущности силы тяжести или притяжения небезуспешно работают величайшие современные ученые. Использование же земного электромагнетизма есть лишь дело будущего, быть может, недалекого.
ЧЕРТОВ КУЗНЕЦ
I
Чертов кузнец
Каждый вечер мы встречались на берегу моря, садились рядом на огромном валуне, одиноко брошенном на песок, и закуривали сигары.
Я познакомился с ним случайно на прогулке. Не могу сказать, чтобы мы сошлись близко. Он узнал от меня, что я художник, пишу эскизы. Сказал даже ему название картины: «Сирены». Жаловался, что никак не могу найти дикого берега со скалами и бурным прибоем. Он любезно указал мне на маленький островок.
— Когда-нибудь в свободный день и в тихую погоду поедемте туда на моей лодке. Я хорошо гребу. На всякий случай есть парус.
Но я так и не мог узнать, чем он, собственно, занимается, зачем живет здесь, на пустынном берегу. Рыбаки говорили, что он живет уже почти два года вдали от поселка. Среди нагроможденных обломков скал на западном краю бухты он построил себе дом. Туда никто не ходит. Суеверные рыбаки уверяют, что, когда Сатана ополчился на Бога, архангел Михаил ударил духа зла копьем и он упал именно на это место. В бессильной ярости стал Сатана ломать прибрежные скалы и бросать в него гигантские обломки. Но они возвращались назад и, наконец, задавили Сатану, который провалился в преисподнюю.
— Там есть пещера и ход в глубь земли до самого ада. Стоит только подойти к страшному отверстию и сказать заклинание, дьявол выйдет, и если ты отречешься от Иисуса Христа, все для тебя сделает.
Рыбаки не знали, где находится такое жерло, не знали и слов заклинания, но верили в легенду и боялись ходить в «Замок Сатаны». К моему новому знакомому они относились недружелюбно. Продавали ему рыбу, морских раков. Но сторонились этого странного человека, поселившегося одиноко во владениях нечистой силы.
И все, казалось, подтверждало легенду. Иногда над скалами поднимался густой дым необычного зеленого и фиолетового цвета. Один из владельцев большого рыбацкого судна во время сильного берегового ветра проходил недалеко от «Замка Сатаны». Ветер нанес клубы этого дыма, и все бывшие на палубе почувствовали отвратительный запах, едкий, от которого спирало дыхание и слезы выступали из глаз.
Ночью иногда над скалами стоял свет. Иные видели там отблески, будто зарницы. Раза два из «Замка Сатаны» слышен был грохот, словно от взрывов.
И рыбаки в один голос прозвали моего нового знакомого:
— Чертов кузнец!
Мужчины все же охотно имели с ним дело, потому что он покупал, не торгуясь, и платил блестящими монетами, очевидно, не адского происхождения, так как на них красовалось изображение Георга, короля английского.
Но женщины и дети боялись «Чертова кузнеца». Матери закрывали пеленой грудных детей от глаза, девушки считали встречу с «ним» дурной приметой, предвещающей измену суженого.
А «он», казалось, не обращал никакого внимания на глас народа и жил по-прежнему уединенно, выходя каждый вечер на прогулку по морскому берегу.
Он рекомендовался мне:
— Оскар Дайбн.
Какой он национальности? Швед, норвежец, датчанин? Но у него глаза не водянисто-голубые, как у жителей севера, а карие, огневые, с желтыми белками. И волосы почти черные, и брови насупленные, и кожа смуглая. Весь сухой, жилистый, мускулистый, с резкими движениями и торопливым жестом, он походил скорее на южанина.
Говорили мы с ним с полчаса по-английски, потом перешли на французский язык, более мне знакомый.
Когда я сказал, что моя родина Россия, он усмехнулся, и заговорил на чистом русском языке. Но ухо улавливало едва заметный малороссийский акцент.