— Еще одно ваше движение, и я выпью вот это! Здесь — цианистое кали!
Девушка, решившаяся на великий подвиг, выступавшая на сцене исключительно с целью обратить на себя внимание воздушного пирата, хорошо знала, с каким зверем ей придется иметь дело, и всегда носила с собой яд, который был не в одном флаконе. Перстень с большим бриллиантом, нажатый известным образом, выпускал тонкую иглу, отравленную индийским ядом. Отравлены были и головные шпильки. Роза носила с собою и маленький стилет, и крошечный револьвер с пулями не более дробинки, но в углублениях их находилась смертоносная мастика с ядом кобры и соком упаса.
Оскар Дайбн грузно упал на кресло и сидел некоторое время, закрыв лицо руками.
— Но пойми! — прохрипел он. — Я тебя люблю, безумно люблю!
— И потому вы хотите взять меня гнусным насилием? Как я могу поверить вашей любви, когда вы мучаете меня в одиночном заключении, оскорбляете грубыми словами, когда вы напились, как уличный хулиган, чтобы… набраться храбрости? Недурной способ завоевать сердце женщины! Если вы меня действительно любите, почему вы не даете мне свободы, не позволяете мне выйти из этой тюрьмы, смотреть на солнце, на землю, подышать чистым воздухом? Я здесь задыхаюсь, умираю от тоски, боюсь каждого шороха, боюсь, что вы подло воспользуетесь моим сном… И вы еще смеете говорить мне о любви!
Девушка была прекрасна в своем гневе. Она стояла перед пиратом, как богиня красоты, оскорбленная сладострастным, отвратительным в похоти своей сатиром.
И Оскар Дайбн, возбужденный вином и страстью, упал перед нею на колени, целовал ее руки…
Судорога омерзения пробежала по телу девушки, когда она почувствовала прикосновение горячих губ, и ее нежную кожу жгли слезы обезумевшего пирата. Но она пересилила себя и не отдернула руки.
— Все, все сделаю, что ты не пожелаешь, только будь моею!
— Надейся! — прозвучал голос Розы, которому она старалась придать оттенок ласковости и снисхождения.
XIII
Новая Юдифь
Казалось, на «Драконе» началась новая жизнь…
Оскар Дайбн совсем покорился Розе и только думал о том, как бы чем-нибудь угодить ей. Познакомил ее с Фрицем и они втроем обходили все воздушное судно, любовались из окон кают-компании необычайными видами с птичьего полета, выходили на галерею, и девушка радостно смеялась навстречу солнечным лучам и тихому ветерку, когда чудовищный «Дракон» неподвижно висел в воздухе.
По желанию Розы, воздушное судно то медленно двигалось на близком расстоянии от земли, то с закрытыми люками, поднявшись на огромную высоту, стремительно неслось, развивая скорость до 500 верст в час. Это значило, что «начальница», как прозвала Розу шайка, выразила желание посетить какой-нибудь отдаленный уголок земного шара.
«Дракон» по воле девушки парил над Сахарой и через наблюдательный оптический прибор ясно были видны медленно тянущиеся караваны тяжело нагруженных верблюдов, вечно кивающих головами… А в неприступной полуторной местности бродили царственные хищники, их гордые косматые головы поднимались вверх и во взорах львов можно было прочесть не испуг, но удивление перед невиданным зрелищем. Быть может, они принимали «Дракон» за какое-нибудь летающее чудовище и не боялись его так, как пугает животных появление маленького, такого слабого силами, но безмерно жестокого человека.
За это время «Дракон» успел побывать и на Северном полюсе, покружился над Исландией, побывал в тех местах, куда еще не проник цивилизованный человек…
Срок, назначенный Оскаром Дайбном, близился к концу, но воздушный пират словно забыл о предстоящей кровавой борьбе.
Шайка ничем явно не выражала волновавших ее чувств негодования и злобы, но Роза не раз улавливала мрачные взгляды пиратов и особенно двух женщин, в глазах которых так и сверкала бешеная ненависть.
Уже не раз девушка слышала угрозы, сказанные вполголоса. Рыжий Джек вел себя все нахальнее, при встрече цинично осклаблял свой отвратительный рот с огромными желтыми зубами гориллы и даже бесцеремонно задевал плечом.
Роза делилась своими наблюдениями с Фрицем.
— Да, что делать! — отвечал ей молодой человек. — Все они такие злые и страшные. Я их боюсь и ненавижу. Но Оскар говорит, что ему нужны именно эти люди, которым нечего терять, нечего жалеть, которым на земле грозит виселица. Я люблю Оскара, но в нем как бы живут рядом два человека. Он — ученый, полный жажды познать тайны природы, готовый бескорыстно служить науке и, притом, человек прекрасной души, способный к глубоким привязанностям. Меня, например, он любит, как родного сына. Но в нем живет и другое существо… Я не знаю, как определить этого двойника! Оскар совершал такие ужасы, при воспоминании о которых стынет кровь…
Откровенность Фрица показала ясно Розе всю невозможность переделать страстную, необузданную натуру пирата, тесно связавшего свою судьбу с шайкой гнусных злодеев. Но как же она отомстит, как уничтожит Дайбна вместе с его «Драконом»?
С ужасом думала девушка, что ей придется быть свидетельницей разгрома европейских государств.
До срока оставалось всего три дня. Быть может, ей удастся убедить Дайбна совсем отказаться от кровавой борьбы?
Воздушный пират выслушал Розу внимательно. Его побледневшее лицо исказила горькая усмешка.
— Поздно, я зарвался! Экипаж «Дракона» никогда не простит мне такой слабости. У них давно уже не было «дела». Все они жаждут крови, грабежа, насилия над женщинами. Неистовым хохотом привыкли они встречать человеческие стоны, мольбы о пощаде, крики о помощи.
— Значит, вы во власти своей шайки? Вы, которого весь мир называет дьяволом, боится, но и уважает, как безмерную сверхчеловеческую силу, вы раб этих бандитов? Стыдитесь! Я вас считала всегда злодеем, врагом всего живущего, я вас ненавидела! Теперь я вас презираю. Неужели вы не можете избавиться от опеки каторжников, людей невежественных, полузверей? Высадите их всех на землю. Вы, я и Фриц, разве мы неспособны одни управлять «Драконом»? Найдутся другие люди, честные, преданные идее. Я вас сведу с ними… Оскар, пойдите по новой дороге, начните служить добру и я… буду вашей!..
— Поздно, повторяю вам! Меня с моими спутниками связали страшные, кровавые преступления… Однажды «Дракон» плыл близко над землею… Было раннее утро… Густой туман поднимался от болот… Вдруг на востоке заалела полоса рассвета, и туман окрасился в кровавый цвет… Какие-то болотные птицы, пробудившись к дневной жизни, стонали там внизу жалобными голосами… И мне казалось, что это стоны умирающих, загубленных мной, и туман этот — испарение пролитой мною крови… Я чувствовал ее запах, пьянящий, терпкий запах человеческой крови… Я слышал стоны… И в тот же день мы разрушили до основания ни в чем не повинный город, наполнили мирную страну дикими ужасами разбойничьего набега…
Роза почувствовала холод в груди. Этот человек пугал ее теперь не своим злодейством, а огнем безумия, мелькавшим в его глазах. Только теперь во всем ужасе предстала пред нею тайна этого страшного человека. Но она еще не теряла надежды убедить.
— Но разве вам не приходит в голову, что когда-нибудь ваша шайка изменит вам, подло вас предаст? Ведь за вашу голову заплатят огромные деньги. Говорят, что вопрос об этом поднимался не раз в международном комитете. Бандиты могут соблазниться золотом и прощением всех преступлений. Быть может, некоторые уже скучают по земле.
Лицо Оскара Дайбна приняло сатанинское выражение.
— Я обезопасил себя на этот случай. Конечно, в их преданность я не верю. Это тигры на цепи, это подлые, трусливые хищники, которых я держу на парфорсном ошейнике. Но если когда-нибудь они вздумают меня предать, в самую последнюю минуту я взорву «Дракон». Сам, своими руками, устроил я адский прибор, о котором не знает и мой любимый Фриц. Достаточно нажать кнопку, и от воздушного судна, от всех нас, останутся мельчайшие осколки, обрывки мяса.
Роза задумалась. Новая мысль озарила ее сознание.