— Да, — кивнул я. — Главного-то не спросил. Как там сын дяди Толи, то есть Тоалькетана, появился здесь?
— Давно уже, — Громеш поморщился. Видимо, с Пашкой были проблемы. — Тебе с ним пока видеться рано, сначала все дела утряси, а потом уже по приятелям бегай. С Тоальке свяжешься через неделю, он тебе подскажет, как твоего друга найти.
— Брата, — поправил я.
— Ну-ну, хорошо. — Собеседник иронично, как мне показалось, улыбнулся. — Ладно, на сегодня все. Не забудь в медотсек зайти, сделают из тебя нового человека. Покрасивее.
— Да я себе и такой нравлюсь.
— Ничего, цвет глаз и волос поменяешь, а то выглядишь как дикарь. Позоришь уважаемую семью.
— Рыжим не буду, — твердо заявил я.
Глава 3
Если в местных старых семьях практиковалось единоначалие, то вот с царствами все было чуть сложнее. Верховную власть делили между собой лугаль и эгир. Эгир занимался делами семей, а лугаль — всем остальным. И почему-то эгир по степени влияния был на несколько ступеней выше.
Где-то рядом с лугалем еще был энси — что-то навроде жреца и советника, но, судя по тому, какие слухи о них ходили, фигура это была незначительная и чисто формальная.
С дядей Толей и Пашкой я так и не связался — комма у меня не было, браслет, изделие давно минувших дней, с его функцией справлялся неплохо, хоть иногда и подглючивал. Список людей, с которыми прежний владелец мог связаться, делился на две части — врагов и друзей. Друзей у Эс-Эрхана было двое — нун Ашахи Уриш и эн Гиль-сен Конташ, и тот, и другой давно уже свой жизненный путь закончили. А вот все остальные, тоже большей частью давно и бесповоротно мертвые, числились во врагах. В том числе и нун Громеш, только сдается мне, это другой нун был, прежний. С любым, кого не было в дружелюбной части списка, браслет категорически отказывался соединять. Требовал, чтобы я произнес какую-то фразу отключения, так бы и сделал, вот только прежний владелец забыл мне перед смертью ее сообщить. Других способов связи я не нашел, частная жизнь тут охранялась очень тщательно.
Можно было бы попросить комм у хозяина поместья, но тем самым, как мне казалось, я расписывался в собственной беспомощности и отсутствии модуля.
Признаваться в этом не хотелось.
Так что до местного праздника я жил практически в социальном вакууме.
Мы подъехали к особняку Ур-Наммурапи в Исине на обычном местном антигравитационном пепелаце, скромном и незаметном, портальные перемещения в Ниппур и на территорию всех семи столиц, окруживших главный город лепестками цветика-семицветика, были запрещены. В принципе, любое оперирование пси-силами в этом районе не приветствовалось.
— Вылезай, — нун легко выскочил из гравиплана, требовательно махнул рукой. — Дальше — пешком.
Я недовольно сморщился, но взгляд от резиденции местного главного босса не отвел. Да и когда доведется поглазеть на летающий остров — зависшие на высоте почти в полкилометра несколько десятков гектаров отполированной каменной платформы со строениями наверху и идеально ровной поверхностью внизу. По контуру, примерно на метр, поверхность платформы была совершенно чистой, и можно было оценить ее толщину — максимум бумажный лист.
— Да, я и забыл, что ты дикарь, — улыбнулся Громеш. — Красиво, правда? Только эгир может жить в летающем дворце. Бедняга. На земле куда удобнее.
— И как мы туда попадем? Может, надо взлететь повыше?
— Если только частями. И вообще, уважай хозяев, и они возможно, — он выделил это слово, — не станут приближать твою смерть. Идем.
Бодрой походкой трехсотлетний дедулька направился прямо к центру находящейся под платформой застройки — невысокие домики на участках без оград, идеальные лужайки, бассейны, парковые островки и спортивные площадки. Народу было не то чтобы мало, то там, то здесь попадались праздношатающиеся аборигены, но вот на нас они внимания практически не обращали. Только лысые парни в туниках при виде нуна низко склонялись и стояли так, пока он не пройдет.
Шел старичок быстро, почти бежал, и километр мы проделали буквально за несколько минут. Под центром платформы нас уже ждали — три человека в военной форме отсалютовали нуну, небрежно кивнули мне и отступили на шаг от каменного круга, куда мой спутник немедленно встал, да и меня затащил.
Приемный круг находился в большом холле, откуда в другие помещения вела только одна дверь. Высокая, двустворчатая, с богатой резьбой и золотой отделкой. Такая внушает уважение и желание взорвать ее к какой-нибудь матери.