Поскольку теперь мы шли медленно, то мне удавалось немного поговорить с командиром. Вернее, я решила, что давно пора начать учить язык. Время от времени, тыкала во что-нибудь пальцем, а Оскаран отвечал.
К вечеру я выучила десятка три слов. В основном, о нашем окружении. Цепь и кандалы тоже вошли в мой словарный запас. Ещё обнаружила несколько знакомых слов, в основном, по описанию частей тела. Изменилось произношение, но слова были похожими.
При нашей скорости движения, мы четко, как по расписанию, на закате подошли к очередной стоянке. Мне даже стало интересно, кто составлял маршрут для рабов? Явно не один год ушел на то, чтобы построить малые крепостницы на пути. Что косвенно указывало на то, что в этом мире работорговля процветает и является весьма прибыльным делом.
По сравнению с предыдущими днями, на этот раз нас разместили чуть ли не в королевских хоромах. Это была серьезная тюрьма на окраине поселка. В номе...э... в камере имелись деревянные длинные нары. А в закутке было туалетное место с каменной заглушкой. На ужин мы получили ведро с водой и полную корзину с резаными овощами.
Таких овощей я не знала и не помнила в моем времени, потому попыталась уточнить их съедобность у Оскарана. Поскольку, слово 'лошадь' я уже выучила, то понять, кому обычно дают такую пищу, смогла легко. Спросила у всех присутствующих разрешения и перегрузила все эти овощи к себе мешок. Вдруг когда лошадь придется кормить?
Сама же вынула продукты для ужина. Вспомнила, что покупала большую бутыль с молоком и решила достать её к сыру и лепешкам. Проблема возникла, только, как всем пить из одной бутылки.
Мужчины уже давно не удивлялись, что я достаю неизвестно откуда еду. Но все же были потрясены, когда я выудила пять герцогских кубков и налила в них молоко. На тринадцать человек тары было мало. Пояснила, что больше посуды у меня нет, так что по три человека на один кубок с молоком. И мне личный кубок.
Ужин у нас получился шикарным. Лепешки оказались мягкими и вкусными. Сыр тоже был хорош. Ну а смотрелись мы, во время ужина, тоже весьма колоритно. Грязные. В набедренных повязках, но пьющие из кубков, украшенных драгоценностями.
Меня, по-прежнему волновал вопрос, что буду делать, когда мы дойдем до места? Почему-то идея бежать одной не казалось столь удачной. Мы были в связке всего несколько дней, а я уже не могла оставить этих людей на произвол судьбы. Да и идти в этой местности одному человеку непросто.
Утром, вместо завтрака, нам выдали ведро воды и вывели наружу. В этот раз мы отправились в путь, сопровождаемые не только всадниками, но и караваном. Волы тянули пять подвод с мешками и бочками. Вероятно, это был запас продовольствия для тех, к кому мы шли.
В этот день мы шли ещё медленнее. Пленники из соседних связок, уже с трудом переставляли ноги. Я только удивлялась такому отношению к рабам. Если кормить всех нормально, то и хлопот в пути меньше. А может это делалось специально, чтобы пленники не имели сил сбежать? Мои же спутники питались тоже скромно, да ещё один раз в день, но имели более бодрый вид. Кто-то из стражников даже пытался шутить по этому поводу, показывая на меня и делая, характерный жест. Всадники над таким замечанием дружно ржали. Оскаран только скрипел зубами, а я радовалось тому, что ничего не понимаю из этих комментариев.
Ожидаемо, под вечер подошли к небольшой крепостнице. Здесь были такие же глиняные стены, как у большинства построек, встреченных нами по пути. Единственным отличием была сторожевая башня с часовым. Тот, вероятно, очень долгое время скучал, и теперь с интересом разглядывал прибывших, буквально перевешиваясь через хрупкое ограждение. Первыми в крепость зашли волы с повозками, а потом стали загонять группы пленников.
Во внутреннем дворе было несколько построек. Но четко было видно, где живут хозяева, а где рабы.
Из хозяйского дома вышел молодой, упитанный парень. Что-то крикнул слугам, которые распрягали волов и пошел осматривать 'живой товар'.
Предсказуемо, что дойдя до меня, остановился и начал выяснять у сопровождающих нас стражников, что это за диво такое. Те со смехом, стали пояснять мое предназначение в связке с мужчинами. Толстяк тоже стал громко хохотать и тыкать в меня плеткой. Затем он вдруг резко схватил меня за волосы и развернув, ударил сапогом по ниже спины. Я упала. А толстяк попытался добавить, но не успел. Оскаран перехватил уже занесенную для удара плетью руку.
Парень взвизгнул и начал с остервенением хлестать Оскарана. В какой-то момент командир не удержался и завалился, увлекая меня за собой. А толстяк хлестанул его ещё раз по затылку так, что мне на лицо брызнула кровь. Не знаю, что могло случиться дальше, но тут уже подбежали стражники из сопровождения. Один из них перехватил озлобленного молокососа, а главарь стал орать, показывая на нас. Я понимала его гнев. Так попортить довольно хороший товар! Есть от чего возмутиться.
Пока стражники вразумляли бойкого юношу, я быстро сняла с груди повязку и перевязала голову Оскарана. Крови натекло много, но я подозревала, что повреждения весьма серьезные. Он был без сознания.
В выделенную нам для ночлега каморку, Оскарана пришлось заносить. Я придерживала голову, а остальные воины, сгрудившись вокруг, осторожно перемещали командира на руках. Когда его положили на пол, поспешила кинуть заклинание остановки крови. Потом достала лекарские очки и смогла внимательно рассмотреть рану на голове и повреждения на теле.
Несколько минут размышляла, как мне поступить. Моих магических сил, собранных в камнях, могло не хватить. Но с такими ранами Оскаран не доживет до утра, потому наплевав на экономию, начала лечить. Удалила волосы и мелкие кости. Соединила ткани и сплела формулу заживления, постепенно забирая из камней магию. Её хватило как раз на одну рану. Однако на теле оставались тоже серьезные повреждения от кнута.
Выбора не было. Расплела в своём фантоме каркас и перелила эту силу в ожерелье. Мой образ Марты сохранился, а вот защиты я лишилась. И если сегодняшние удары кнутом не причинили мне вреда, то в следующий раз мне так не повезет.
Пока занималась лечением, даже не заметила, что все воины смотрят на меня с надеждой и ожиданием. Жаль, что не могла им объяснить, что вероятно, это последнее чудо, которое смогла сотворить. Закончив, наконец, смогла увидеть, что нам к этому времени принесли еду и воду. Вода была весьма кстати. Выудила их мешка кусок простыни, смочила водой и как могла, оттерла лицо и затылок Оскарана.
Он уже вполне пришел в себя и даже улыбался. Меня беспокоило только то, что он потерял много крови. Потому достала флягу с вином и пояснила всем, что это только для командира. Налила Оскарану половину фужера и разбавила водой.
На ужин выделила всем по две булочки и четыре огурца. Огурцов у меня было ещё много, а вот булочки заканчивались, решила их приберечь.
Ночь была такой же светлой, как предыдущие и в небольшое окно было хорошо видно лица воинов. Они тихо выспрашивали командира о самочувствии и восхищенно качали головой, оценивая мою работу. После еды, вынула из мешка ещё один кусок простыни, в которой раньше хранила булочки и подтерла следы крови на скулах Оскарана. Он же отобрав мою тряпицу, стал вытирать капли крови на моем лице. А я как-то не подумала, что фантом тоже немного запачкался.
Оскаран провел всего один раз по щеке и замер в недоумении. Мы сидели напротив друг друга, и остальным воинам не было видно, изумленного выражения на лице командира. Отложив кусок ткани в сторону, Оскаран осторожно прикоснулся к подбородку. Да, знаю, каркаса нет, а иллюзия есть. Потрясенный Оскаран медленно провел пальцами по моим настоящим губам. Затем его руки коснулись моего уха. Там он нащупал серьгу. Провел по волосам и задержался на диадеме. Я его на останавливала. Решила, что нет ничего страшного в том, что он сам поймет о том, что на мне образ-обманка.