— Нии-сан? Ты рано, — заметил он: солнце, судя по цвету неба, видневшемуся сквозь бойницы, ещё не показалось из-за горизонта — около шести утра.
— Да, мы с Хаширамой немного оглядим замок, сколько успеем до завтрака. Как раз наложу на него гендзюцу, чтобы читать мог. А потом разойдемся — пойду по расписанию слизеринцев третьего курса. Хаширама, насколько знаю, пойдет с Хафплаффцами. После всех лекций — в библиотеку, книжки читать. Там всю имеющуюся информацию и обговорим. А потом заглянем к директору и выясним, есть ли вообще смысл ждать от него помощи.
— Ясно, — растерянно кивнул младший, — Нии-сан, давай сегодня сразимся?
— Если только вечером, — чуть виновато отозвался тот, — в любом случае, я придумаю, как тебе размяться, ладно? В полную силу у нас всё равно не выйдет, если только тай. Но позже, не сейчас.
— Да, конечно.
— Не забудь, что тут письменная речь иная, последи за той кучерявой шаринганом, — отдал последние наставления Мадара и поднялся, — Мне пора. Будь осторожен.
Изуна кивнул и снова лег. Тихо затворилась дверь. Кровать была ещё теплой. Он чуть повернул голову, заметив, что Хаширамы тоже нет — значит, ушел ещё раньше. Зато на своем месте лежал его брат. Изуна пригляделся повнимательнее: Тобирама с силой тёр пальцами виски и лоб.
«Вот и минусы сенсорики», — мысленно вздохнул Учиха. Ничего, что могло бы уменьшить боль, у него не было, а если бы и было — он не дал бы, ещё чего. Но вот отвлечь…
— Эй, Сенджу, — позвал он, — Тобирама!
Тот вздохнул, отнял руки от висков и приподнялся, опираясь на локти:
— Чего?
— У тебя от безделия тело не ноет?
— Так я не бездельничаю, в отличие от тебя, — фыркнул он, — мы с твоим братцем вчера две стопки книг прочитали.
— Это тогда, когда вы Гермиону обидели? — невинно поинтересовался Учиха.
Сенджу поморщился:
— Да никто её не обижал! Она бесклановая, а хочет быть на одном уровне с клановыми магами. Выставляет себя на посмешище этой наивностью и самоуверенностью, а потом плачет, что над ней смеются, — с раздражением заключил тот, а Изуна догадался, что, видимо, голова болела уж очень сильно.
— И что же? Вы её высмеяли?
— Да нет же, — досадливо поморщился Сенджу, — твой брат на пробу громко заявил, что ничего она не добьётся, и наш будущий информатор объявился сам. Прискакал, как кот на сметану. Пришлось подстраиваться под его убеждения и говорить то, что расположило бы его к нам.
— А чего вы девчонку не взяли в качестве информатора? Она, кажется, учёная.
Тобирама чуть покривился, поглядел в сторону, помолчал.
— Не очень вышло, согласен — наконец признал он, — но пришлось выбирать кого-то одного. Впрочем, ты весьма успешно сошёлся с ней, верно?
— Да. Узнаю всё, что надо.
— Поспрашивай насчёт так называемой «маггловской части мира». Она поймет. Скажи, в книжке вычитал, никогда не видел. Может, нам лучше там дорогу домой искать, быстрее будет?
Изуна кивнул, принимая к сведению. Помолчали.
— Так что насчёт вашего информатора? Удалось? — заинтересованно приподнялся Учиха, переворачиваясь на живот и тоже поднимаясь на локтях. Сдул попавшую на глаза прядь спутанных волос.
— Конечно, — фыркнул тот, — Мадара, видимо, решил прописаться к нему в лучшие друзья. И не поверил бы, что он умеет так располагать к себе людей, если б сам не видел.
— Он очень не любит такое, но иногда приходится, — признал младший Учиха, обдумывая вдруг странно резанувшую мысль об информаторе, посягнувшем на дружбу его брата.
— Хаширама тоже, — неосознанно выдавил Сенджу, падая обратно на спину и снова хватаясь за виски.
— Может, спарринг? — ни на что не надеясь, в пустоту спросил Изуна после нескольких минут тишины.
— Так неймется? А давай, — неожиданно согласился тот.
Изуна встрепенулся, садясь на футоне. Почувствовал, как сползшая с волос за ночь лента для волос упала на одеяло, а недлинные волосы защекотали лицо. Вспомнил, что забыл распустить их перед сном, и принялся кое-как расчёсывать вздыбившиеся пряди пальцами, собирая их в новый коротенький хвост. И только сейчас обратил внимание, как неотрывно следит на его действиями Сенджу со своего места. Его собственный ежик тоже стоял колом, но Тобирама двумя уверенными движениями привел его в подобающий (умерено-растепанный) вид.
— Собрался отращивать? — как можно небрежнее спросил Сенджу, — не боишься, что тем самым дашь мне дополнительное преимущество?
— Ты сначала поймай, — шутливо-оскорблённо хмыкнул Изуна.
В чём спали, в том они и встали друг напротив друга в центре зала. На Тобираме была белая мятая майка, темно-синяя рубашка Изуны висела, расстегнутая до середины.
— Только тай, — на всякий случай уточнил Учиха и напал.
***
Было уже начало седьмого утра, но замок спал беспробудным сном. За окнами хмурился рассвет — небо обложили седые облака, но дождя не предвиделось.
Мадара повернул, оказываясь в длинном коридоре с витражными окнами, и пошёл неторопливым шагом. Хаширама догнал его через пару мгновений.
— Удобное место, — заметил он.
— Осколков будет… — поморщился Учиха.
Хаширама хохотнул:
— С каких пор это тебя заботит?
Тот скривился и пожаловался:
— Полез я вчера в голову одному ученику, — начал рассказывать он, — ну и загрёб немного информации о привычках и взглядах на вещи. Подумал, чтоб больше не было таких проколов, как со шляпами. Знаешь, Хаширама, их взгляд от нашего отличается кардинально. Представь, двенадцать лет — ещё ребенок, а нормальные заклятья начинают изучать лет с пятнадцами. Вот что делает с детьми безопасность.
— Хочешь сказать, бесконечная война лучше?
— Хочу сказать, что если на меня нападут, а смогу отбиться или сбежать. А эти ученики — нет.
— Ты, как и я, и наши братья — шиноби, — возразил Сенджу серьёзно, — мы рождены воинами, мы ими и выросли. Местные — другие.
— У них есть сила, которой нет у других. Они способны её использовать. Они прячутся по лесам и замкам — пусть так, их дело. Их намного меньше, но они даже организованно сбежать не смогут, случись что — дисциплины никакой.
— Почему тебя это так волнует?
Мадара, казалось, осёкся на полуслове. Задумался:
— Не знаю, — честно признал он, чуть смутившись, — но всё внутри будто отвергает мнение того мальчишки. Вот и льётся через край. А может… я немного ему даже… завидую, — тихо, едва слышно закончил он и бросил быстрый взгляд на Хашираму.
Тот внимательно, серьёзно и понимающе смотрел на него. Наверное, и сам чувствовал нечто подобное по отношению к этим беззаботным, счастливым детям, растущим в безопасности, самой главным поводом для волнения у которых были лишь оценки по каким-то «совам» и «жабам».
***
Сражаться с Изуной без намерения его убить было, по меньшей мере, захватывающе. Тобирама не успел выучить все его связки «атака-блок», только самые часто используемые, излюбленные. Не успел запомнить манеру боя, постоянно тщательно оттачиваемую. Угроза про хвост и впрямь была преждевременной: личный соперник уже был быстрым и ловким, и, кажется, не собирался останавливаться на достигнутом. Впрочем, Тобирама решил, что точно не отстанет от него, и однажды поймает за этот чёртов хвост.
А может, и за горло. Будущее покажет.
Через полтора часа они наконец оторвались друг от друга, тяжело дыша. Тобирама довольно хмыкнул, ощущая, что головная боль отошла на второй план.
— Хочу ещё, — по-детски протянул Изуна. Выражение глаз его, впрочем, совершенно не казалось теперь детским, но удовлетворенным и немного насмешливым, — я даже не устал.
— Приведи себя в порядок, — бросил ему Сенджу, с наслаждением выравнивая дыхание — Скоро завтрак. Не забудь про девчонку. Будет тебе «ещё», — беззлобно и тихо пробурчал он напоследок, но Изуна расслышал и рассмеялся.