— Изуна.
— Тобирама.
Бой замер в ту же секунду. Соперники опустили оружие и посмотрели на братьев; дыхание у обоих оказалось немного сбито.
— Как вам не стыдно заставлять их сражаться! — в воцарившейся тишине голос Гермионы обрушился на всех каменной лавиной, — они же ваши братья! Вы настолько ненавидите их?! Это неправильно и бесчеловечно! Они совсем дети, им нельзя сражаться. Посмотрите — у них кровь идет! Они ранят друг друга, а вы сидите, смотрите и только упрекаете их: «будь внимательнее! Не разочаруй меня!». А вдруг они случайно убьют друг друга? Что тогда? Это, что, нормально для вас? — А вы? — она перевела дыхание и взгляд на младших, — зачем вы слушаетесь их? Скажите о том, что не хотите этого! Вы не обязаны подчиняться им во всем! — она снова перевела взгляд на Хашираму и продолжила чуть тише, — Я думала, ты не такой, как он, — она кинула яростный взгляд на Мадару, — но оказалось, что тебе плевать на своего младшего брата так же, как и ему. Ты — мерзкий… — она вдруг закашлялась, и обличительная речь прервалась.
— Ты закончила? — приподнял брови Мадара, хмуро глядя на неё.
— А теперь по порядку, — вздохнул Хаширама, — они не могли случайно убить друг друга.
— Ещё как могли! — возмутилась Грейнджер, восстанавливая дыхание, — а если бы эти их ножички соскочили? Или они не расчитали бы силу и вместо царапины снесли бы голову или отрезали руку!
Тобирама обижено хмыкнул, Изуна поддержал его молчаливым кивком.
— Не могли, — уверенно сказал Хаширама, — у них был приказ: не калечить и не убивать.
— Приказ! Опять приказ! Они дети, вы, идиоты, а не роботы! Они не солдаты!
— Они воины, — возразил Мадара, — и должны подчиняться старшим, если хотят выжить.
— А иначе что?! Сами их убьете?!
— А иначе их убьет война! — вспылил старший Учиха.
— Какая ещё война?!
— Которая испокон веков идет между кланами!
На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Гермиона, явно не ожидавшая подобного, заморгала:
— Кланами? — с недоумением переспросила она.
— Да, — спокойно кивнул Хаширама, — там, откуда мы родом, между всеми кланами идет война. Все сражаются друг с другом. То, что произошло сейчас, показало, что младшим надо тренироваться чаще, раз они пропускают такие явные удары. Даже пара спокойных дней смогла выбить их из ритма и колеи. Они должны постоянно быть готовыми к битве, если хотят выжить.
Оба младших одновременно виновато опустили глаза.
— Выжить? — эхом повторила Гермиона. — но они такие маленькие… как они могут участвовать в битвах?
— Ничего мы не маленькие! — не выдержал Изуна. — Мы — шиноби!
Гермиона улыбнулась, глядя на эту милую мордашку.
— Не недооценивай их, — посоветовал Хаширама, — они действительно воины, защитники клана, что сражаются наравне со взрослыми. Они достойны уважения хотя бы за то, что живы.
Повисла тишина, во время которой ученики Хогвартса потрясенно переводили взгляд друг на друга. И никто из них, огорошенных новой информацией, не заметил, как переглянулись шиноби.
— Думаю, достаточно, — равнодушно решил Мадара и кивнул брату на Гермиону.
Изуна возник перед потрясенной девочкой в мгновение ока. Она даже не успела сморгнуть выступившие на глазах слезинки. Новый друг чуть грустно улыбнулся ей, и Грейнджер вдруг почудилось, что он вот-вот извинится. Но в следующую секунду его красивые ониксовые глаза неожиданно покраснели, образуя странный узор в виде единственной чёрной запятой на алом фоне.
Гермиона хотела вскрикнуть, но не успела, замерев без движений.
— Гермиона? Что прои..? — вскочил Гарри, в мгновение прогоняя сонливость. Сердце забилось, как бешеное. Он почувствовал удар, голова дернулась, и очки слетели на пол.
«Значит, всё же чутьё?» — мелькнула в голове мысль.
А стоило поднять мутные глаза, как перед ними возник Мадара.
Хаширама перевёл непонимающий взгляд на спокойного наблюдающего за происходящим брата:
— Не объяснишь, что происходит?
Тот послушно кивнул, чуть усмехнувшись, глядя, как Учиха копаются с чужой памяти.
— Мадара не хотел подвергать сомнению те данные, которыми мы будем располагать, — начал он, — и с самого начала планировал использовать шаринган. Но всё оказалось не так просто: во-первых, сама чакра замка мешала. Она была недостаточно сильна, чтобы вмиг сбрасывать чужое воздействие, но постоянно подтачивала гендзюцу так же, как укорачивала действие хенге. А во-вторых, в этом мире оказался свой аналог ментального воздействия, и, как следствие, защита он него. Мы с Учихой выяснили, как облегчить влияние на тех, у кого нет защиты, и ослабить её у тех, кто её имеет. — Он перевел дыхание. Одновременно с этим Мадара закончил мучить Поттера, теперь осоловело моргающего, выгнал его из комнаты и принялся за Уизли. — Всё дело в концентрации. То, насколько долго и полно маг, имеющий защиту, может сосредоточиться на удержании чего-либо, в данном случае — стены, мешающей проникновению, отразится на её силе и способности противостоять врагу. Поэтому, чтобы Мадаре было легче использовать генздюцу, жертва должна быть сильно растеряна или устала — то есть, неспособна к длительной концентрации. Мы не знали, насколько местные ученики отличаются от нас по уровню самосознания, и решили не рисковать.
— Малфой пригласил нас быть его секундантами на дуэле в полночь, и мы посчитали это прекрасным шансом проверить нашу теорию. Первая причина — позднее время, вторая — всплеск адреналина в связи с битвой. Позже возникла третья — страх в связи с погоней завхоза и рассеянность из-за бега. Следом — четвертая, решающая, — оказавшись в нашей комнате, я понял, что задерживать их здесь мы можем сколько угодно, хоть до полного изнеможения. И, наконец, пятая и шестая — наш с Изуной бой и последующий спор с Грейнджер. Из-за этого, — Тобирама хмыкнул и перевел взгляд на покончившего с Уизли Мадару, — теперь Учиха работают с сознанием без каких-либо проблем.
— Изуна, — старший кивнул на Малфоя, всё это время с расширившимися от паники глазами пятившегося к двери. Тобирама сомневался, что тот был в состоянии расслышать хоть слово из его лекции из-за страха.
Младший Учиха тем временем подошёл к нему, вновь активируя шаринган.
— Но почему именно они? — задумчиво спросил старший Сенджу.
— Насколько я понял, Мадаре больше не нужна была общая информация; всё, что нужно, он уже выяснил у более старших и сведущих учеников. — Тобирама перевёл взгляд старшего Учиха, замеревшего без движений перед Уизли, и подумал о том, насколько легко было бы убить его в этот момент, вонзив кунай в доверчиво подставленную спину. Вздохнул и продолжил, — скорее, это просто тренировка. Ты же сам соглашался, что, скорее всего, придётся допрашивать кого-то из профессоров. Вот они и учатся; с чего-то надо же начинать. Тем более, эти четверо сами под руку попались.
В комнате тем временем остался только Малфой, в то время как Гермиона, Рон и Гарри уже забыли о прошедшей ночи и теперь, вероятно, были на полпути к своей гостиной. Освободившийся Мадара, внимательно наблюдая за работающим братом, не выдержал направленный на него пронзительный взгляд друга:
— Мы всё равно планировали бежать, — будто бы извиняясь проговорил он, — так почему бы и нет?
— Мог бы просто рассказать, — качнул головой старший Сенджу, — выходит, я остался единственным, что не знал об этом плане?
Ответом ему послужило красноречивое молчание.
Наконец Изуна и Драко отшатнулись друг от друга.
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Малфой и пулей выскочил за дверь; впрочем, его никто и не останавливал.
— Кажется, у меня не вышло стереть ему память, — признался младший Учиха, потирая глаза, — мысли считались легко, а при попытке вмешаться и изменить — снова стена, как тогда, помнишь, брат?
Он виновато вздохнул, опуская глаза, но Мадара качнул головой и пошёл доставать доспехи:
— Всё в порядке; это уже не важно. Хаширама, подлечи их, только быстро. Мы уходим из замка.