— Ага. На девять дней.
Тот фыркнул:
— А ведешь себя…
— Ну знаешь!.. — возмутился Учиха.
Помолчали. Северус задумчиво уставился на свои ноги. Так странно было слушать подобные разговоры — всё равно, что смотреть за кулисами на шуточные перебранки знаменитой труппы. Ночь и тишина над лесом только усиливали впечатление нереальности.
Северус не мог припомнить, когда в последний раз ночевал под открытым небом. Всё было непривычно: и стылый холод от земли, и шорохи в траве, и грубая земля, и неровная кора дерева. Но прошлая бессонная ночь дала о себе знать, и он снова довольно быстро заснул.
***
На рассвете его и впрямь отпустили, а старший из клана Учиха конвоировал его до самой кромки леса, не произнося ни слова. Лишь остановившись на границе, серьёзно посмотрел на Снейпа и сказал:
— Хочу поблагодарить за брата. Вы спасли ему жизнь — и поэтому мы решили теперь отпустить вас. Но именно вы его едва не убили. Поэтому при следующей встрече я убью вас.
А после развернулся и исчез между деревьями, оставив напрягшегося профессора в одиночестве.
***
Когда Мадара исчез вместе с пленником среди листвы, Хаширама взволнованно посмотрел ему вслед и сказал младшим:
— Пойду, подстрахую его. Берегите друг друга, — и взобрался на ветку.
Изуна иногда зевал — эти несколько часов до рассвета, на время которых старшие братья их сменили, совсем не придали ему бодрости.
Тобирама начал неторопливо собираться. Когда вернутся старшие, они тут же снимутся с места и уйдут вглубь леса. Предосторожность на случай, если маг решит привести кого-то по свежей памяти. Маловероятно, впрочем, что он припомнит дорогу, половину которой провёл без сознания, но оставался шанс, что маг или кто-то иной в замке настолько досконально знал лес, что мог узнать это место по описанию.
Изуна принялся прятать кострище, когда голос Тобирамы отвлёк его:
— Думаю, — протянул тот, запечатывая в свиток верёвку, — то, что ты выдал все те данные, ничего не значит. Пока маги не научатся прокладывать пути в другие миры, для них все твои слова — лишь занимательные сказки.
Изуна с удивлением выслушал его, помолчал.
Выдал:
— Как мило с твоей стороны подбадривать меня, Тобирама-кун.
И тихо рассмеялся, когда до него донеслось смущенное «Иди ты к биджу, Учиха».
========== Глава 15 ==========
Бежали они недолго: углубились на относительно безопасное расстояние в чащу и пошли неспешным шагом. Далеко уходить от озера не следовало — а вдруг случится чудо, и что-то всё-таки изменится? — но и вскакивать посреди ночи под разноцветные всполохи магии появившихся из ниоткуда волшебников желания не возникало.
Шли молчаливой цепочкой. Вел Тобирама, каждые пару минут сканируя окрестности. Вызвался сам, аргументируя тем, что ему надо чаще тренироваться, хотя в этом мире и в данном конкретном лесу тренировать можно было только интуицию, угадывая, что прячет в себе очередное слепое пятно. Их постоянно приходилось обходить, — во избежание очередных неприятностей, — а оттого путь всё чаще напоминал контуры ползущей змеи: шли долго, но пройденное расстояние оставалось небольшим.
Замыкал линию Мадара. Перед ним шагал Изуна, в последнее время старавшийся держаться рядом со старшим. Дело было не в опасении представителей клана Сенджу (всё же этот этап общения уже успел миновать), просто ощущение присутствия старшего дарило тепло и уверенность. Внутри горела твердая уверенность: старший брат — нечто вечное, неизменное в жизни, а оттого надежное и безопасное.
Хаширама тоже был задумчив, но его мысли занимало другое. Глядя себе под ноги и мимоходом подсчитывая плоские камни, подходящие для пускания блинчиков по воде, он думал о доме.
После окончательного заверения о том, что помощи от замка ждать бесполезно — даже не по причине того, что не захотят, а потому что не знают, как помочь, — лопнула ниточка надежды на скорое возвращение.
Впрочем, в нём жила твёрдая уверенность, что лазейка домой найдется: не в этом месте, не сейчас — так через год, два, где-то в другом. Он цеплялся за эту веру всеми силами, стараясь не думать о том, что она слепа и наивна. Пуста изнутри, как веточка бамбука. Ведь кем они будут без этой веры? Без шанса исполнить свой долг, запертые в чуждом мире?
Маленькими потерявшимися в лесу детьми?..
А кланы? Хаширама боялся думать о худшем: об увеличении числа стычек на фоне смерти последних наследников Главы Клана, и, соответственно, рост жертв; о том, что семьи могут до конца уничтожить друг друга в этой постоянной агонии.
Думал Сенджу и об их с братом уже немолодом отце. Он… Что он чувствует? Проклинает их за слабость, за то, что не выжили, не вернулись, затерявшись где-то там, в чаще, в болоте? За то, что позволили себе проиграть кому бы то ни было? Что мало тренировались, что подвели клан? Скучает хоть немного?
С…скорбит?
Нет, они просто обязаны вернуться домой! Они с Мадарой — заменить своих отцов и взять в руки власть, младшие — стать надежной опорой, верными помощниками, теми, кому можно без оглядки доверять.
Этот долг настолько сильно въелся во всю их сущность, что невозможность вернуться домой, исполнить его, выбивала опору из-под ног. Ставила на краю скалы, демонстрируя, что упавший в пропасть мостик был единственной дорогой в будущее.
Но вместе с тем в голову Хаширамы настойчиво закрадывалась и другая мысль: а что, если им придется остаться здесь? Навсегда?
Что тогда?
Они с Мадарой смогли бы дружить сколько угодно, и никто не заставил бы их разойтись по разные стороны. Тобирама и Изуна перестали бы ежеминутно подвергаться смертельной опасности. Да, пусть она осталась, но заметно более слабая. Младшим не пришлось бы больше убивать — они б с Мадарой не позволили.
Они вчетвером стали бы жить в мире, Учиха и Сенджу, как одна небольшая команда. Поддерживали б хорошую физическую форму, тренируясь друг с другом. А однажды сорвались бы с места и отправились исследовать мир, в который попали. Знаний о нём собрано немного, но они вместе восполнили бы их: сначала обследовали другие магические школы, одну за другой, продвинулись вглубь материка. И однажды дошли бы до страны, с жителями которой, по словам Мадары, их так часто сравнивали в мыслях ученики замка.
Остаться здесь было бы не таким уж и плохим вариантом — конечно, если альтернативы не будет…
Они углубились в лес ещё немного. Ветки над головой сомкнулись, полностью скрывая вид тяжелого, стального, напряжённо замершего в ожидании низкого неба.
Было тихо, холодно и сумрачно, несмотря на то, что солнце только пару часов как должно было воцариться на небосводе. Ещё утро, а темно, как в сумерках.
Неспешно, шаг в шаг. Ни вздохов ветра, ни шума птиц. Лишь тихо звякали пластинки доспехов Сенджу.
Вдруг Тобирама замер впереди, застопорив движение. Цепочка недовольно заворчала и разбилась по звеньям.
— Видите? — тихо спросил младший Сенджу, привлекая внимание и глядя куда-то немного левее.
Там, метрах в пятнадцати, отделяемые лишь тонкой полосой кустарников, паслись несколько лошадей. Вернее, так показалось вначале. Быстро пришло понимание, что сложенные кожаные крылья вдоль тела явно лошадям не принадлежат. Когда же те на звук подняли вытянутые головы, стало ясно, что они не паслись, а дремали. И гостям явно не рады.
В сумраке веток полоса света выхватила уродливые лошадиные морды, худые настолько, что под тонкой кожей четко проступали все неровности вытянутого черепа. Белые, будто слепые, чуть светящиеся глаза безошибочно нашли и уставились на пришельцев. Существа начали раздувать ноздри, будто принюхивались, и шагнули ближе, демонстрируя внушительную челюсть с острыми хищными клыками.
Случайно звякнувший металл неожиданно напугал их, заставил пугливо отпрянуть. Шиноби, не рискнув испытывать судьбу, тоже попятились назад. Шаг, два…
Они расходились, внимательно следя друг за другом, до тех пор, пока странные лошади не скрылись в сумерках листвы, а шиноби не пересекли стену из листвы и кустарников и потеряли полностью зверей из обзора.