– Я не кисну, Люсь, я уже давно раскис.
– Вот и зря. Отца ты не вернёшь. Зато настроение твоё делает ему хуже.
– Хуже? Кому? – не понял Юра.
– Твоему отцу. Умершие не любят, чтобы по ним лили слёзы. Наши слёзы не позволяют им уйти в лучший мир, – Люся громко чмокнул Юрия в губы.
– Откуда ты знаешь?
– Я эзотерик, – голосом заговорщика ответила она.
– О, – он понимающе закивал и снова погрустнел.
– Прекрати вянуть, Полётов! – Люся потрепала его за подбородок. – Ещё раз спрашиваю тебя, мужик ты или нет?
– Допустим, мужик.
– Тогда пошли.
– Куда?
– В мой кабинет, – она имела в виду кабинет секретаря, где находилось её рабочее место.
Люся быстрым шагом провела Юру по коридору и спустилась по лестнице. Внизу тоже гуляли, но чуть тише, чем на втором этаже. Юра послушно прошёл за женщиной в комнату, тупо глядя ей в затылок.
– Ну вот, – она повернулась.
Запах вина и накрашенных губ ударил Юрию в ноздри. Дымчатые глаза влажно всматривались в его лицо, призывая к действию.
– Милая обезьянка, – проговорил он одними губами.
Она не поняла, но в ответ, легко подпрыгнув, уселась на краешек канцелярского стола, сдвинув ягодицами стопку бумаг. Над головой рассыпались пляшущие перестуки множества каблуков – народ этажом выше веселился.
Люся потянула Юрия на себя и мокро припала к его рту, что-то мыча. Пьяное женское дыхание затопило его. Её лицо заслонило пятна вечерних фонарей на стене, качнулось вверх. Он почувствовал пальцы Люси на своих брюках. Краем глаза различил её голые бёдра, поднятую юбку.
– Какой у них там галдёж наверху, правда? – прошептала она. – Правильно, что мы смылись сюда… Ну же, давай, ты ведь готов…
Юрий увидел мутное длинное очертание, протянувшееся от разнузданных штанов к белой полоске кружев между разведёнными женскими ногами, и подумал, что такое бельё женщина никогда не наденет без умысла. Юрий прислонился тяжёлым лбом к её голове. Одной рукой она оттянула кромку своего тонкого белья, другой властно подвела к себе надутую мужскую трубу. Юрий подался бёдрами вперёд, и в лицо ему ударил громкий томный вздох, почти вскрик.
Прорвавшейся наружу страсти вторил из-за стены дружный смех.
– Только бы не вошли, сволочи, – проговорила сквозь зубы Люся.
В ту же секунду вертикальная полоска света, падавшая сквозь щель приоткрытой двери, расширилась, проявив нелепые синие цветы на обоях, и чья-то тень застыла в жёлтой проекции двери на стене.
– Володя! – почти взвизгнула Люся, увидев своего мужа за спиной у Юрия.
Юра не успел оглянуться – его развернули, вырвав из мягких глубин…
Пощёчина продолжала звенеть в воздухе, хотя ощущение чужой руки на щеке давно исчезло. На сердце не было ни обиды, ни досады. Юрий взглянул на расстёгнутые брюки и удивился, что его инструмент оставался возбуждённым.
– Сейчас бы бабу, – прошептал он. – Ёлки-палки, как же всё это не похоже на мою жизнь. Какое же всё не такое… Хочу в горы… Хочу русалку…
Зима лютовала, над улицей висел пар. Порывшись в карманах в поисках сигарет, Юра обнаружил лишь пустую пачку и выбросил её. Кто-то тронул его за плечо.
– Юра, это ты? Здравствуй! Я тебя не сразу узнала в этой шапке.
Перед ним стояла, блестя чёрными глазами, Таня Зарубина. Вся в густых мехах, на шее жемчужины в три нити, волосы рассыпаны золотом.
– Надо же! – удивился Юрий нежданной встрече, потянулся к девушке и рассеянно, будто не осознавая своих действий, поцеловал ей обе руки. – Ты зря в такой мороз с непокрытой головой. Да и шею прикрыть надо… Как у тебя дела? Танечка, милая, ты учишься?
– На психолога. Скоро заканчиваю… Ая замуж вышла… два месяца назад, – объявила она и почему-то смутилась. – Мы только что из путешествия вернулись. Из Австралии.
– Поздравляю, – в его голосе звучала неуверенность. – Как-то это странно звучит. Ты замужем. Ты – чья-то… И кто же он? Впрочем, что мне за дело?
– Разве тебе не интересно узнать? – кокетливо спросила она.
– Интересно? Почему меня должен интересовать чужой муж? – И тут на него нахлынула тяжёлая волна необъяснимой ревности. – Ну так кто же он, этот счастливчик?
– Значит, всё-таки счастливчик? Признаёшься? – Таня приблизила своё лицо к Юрию и легонько ткнула ему в грудь указательным пальцем. – Завидуешь? Между прочим, ты с ним знаком.
– Я твоих друзей не знаю.
– Ты помнишь тот вечер у Петруши? Ну, когда к тебе пристал парень из-за меня?
Юра ощутил нарастающее с каждой секундой беспокойство.
– Ещё бы не помнить! Не может быть, чтобы этот долговязый в зелёном пиджаке. Его, кажется, Олегом зовут?