Под тенью Бессмертных
Гарь труб и тяжесть ядовитых веществ в атмосфере Марса отчасти проникали сквозь загаженный респиратор на лице. Гарь омерзения из глухо бьющегося сердца и кровавых картин мести из вялой, сдавленной туманом головы, перемешивались.
Маленькая фигурка в грязной и слишком большой рабочей робе шла, шатаясь, по грязному и обшарпанному древнему техническому коридору завода с зубодробительным числовым названием. Иногда это смешное существо шаталось и облокачивалось о прокопчённые смрадные стены. Об уборке здесь не слышали. Разве что в особо важных цехах по изготовлению очень важных мелких деталей. А что касается людей-рабов... то люди обойдутся...
Люди Марса... Сейчас они - обычное рабское стадо смертных, ничем не отличное и не интересное. Они живут своей грязной жизнью, работая и умирая прямо в этих бесчисленных коридорах, бараках и цехах. Под присмотром многочисленных следящих камер. Под присмотром других смертных, повышенных до службы в полиции.
Теперь уже редко кто вспомнит, что когда-то люди восхищённо смотрели на картины с изображением других планет. Никто и в страшном сне не помыслит, что кто-то из людей когда-то всерьёз мечтал попасть на Марс. Те мечты и тот восторг перед космосом давно сдохли, расплавленные лучом какого-то бластера старой модели.
Позже на Марс шли как в ссылку. Как когда-то давным-давно люди просили лучше убить их, чем ссылать туда, где царит вечная ночь, так люди, посланные на Марс, молили о снисхождении и смерти. Проще уж сразу на переработку. Проще сразу уж Бессмертным на корм. Но они рабы. До их мнения никому дела нет. Особенно, если у них есть хоть чуток больше мозгов, чем у других. Роботы не знают усталости, но они зависают от сбоев и критических ситуаций. В то время как человеческий скот умеет соображать и действовать. Те рабы, которые не цепенели в начавшейся панике и предпринимали что-то полезное, получали подарки или возможность уйти на службу в другое место, менее грязное. Впрочем, механизмы и рабы работали исправно. Критические случаи и сбои случались редко. Лазеек почти не было. Особенно гайки закрутили, когда между Марсом и Землёй началась война.
Раб в слишком большой рабочей робе, чем-то напоминающий рыбу-шар с плантаций на Меркурии, такую же грязную, линяло-серую, с тёмными пятнами, пошатнулся и упал. Руки взмахнули в воздухе, не найдя опоры. Попытка опять облокотиться о стену ни к чему не привела - грязные длинные костлявые пальцы поскользнулись на каком-то свежем пятне, покатились вниз.
Проходивший по соседнему коридору Бессмертный из отряда "Кровавой руки", спецназа Военной разведки, в красно-чёрной броне, с бластером последней модели у пояса, приостановился, развернулся на отчаянный вскрик. Он застал тот самый момент, когда шарообразный раб нелепо взмахивает руками и падает. От прикосновения к полу что-то хрястнуло в лице. И бессмысленная безразмерная роба сдулась и блином растеклась по замызганному полу. Что-то было в этом нелепое и даже смешное. На лице у Бессмертного непроизвольно протянулась усмешка. Запах молодой крови, текущей из сломанного носа, был свеж. И что-то в мозгу, то ли от древней жажды, то ли от сбоя техники переклинило.
Спецназовец быстро оказался у распластанного, стонущего человека, потянулся к его лицу, облизывая стекающую кровь. Глаза молодого раба испуганно расширились. Он замер от прикосновения и близости вампира.
Бессмертный склонился ещё ниже, упираясь рукой куда-то в ком грязной ткани, слизнул очередную струю красной свежей молодой жидкости. И запоздало ощутил что-то не то. Рука уже осознанно скользнула по мягкому предмету - раб дёрнулся - по соседнему, такому же упругому и мягкому. Живой мозг, опьянённый жаждой, вдруг почувствовал другую жажду, ещё более древнюю, на которую отозвалось что-то в паху полуживого тела, слившегося с металлом. Вкус женщины. Упругая мягкость женского тела...
----
...Установление входящего вызова...
...Переключить зрительный канал на глазные нервы...
...Режим полного подключения с симуляцией?..
...Удержание вызова...
----
В одном из главных штабов кто-то из управленцев-командиров нервно загрёб рукой воздух, ощущая упругость и мягкость женской груди. Как будто сам увидел расширенные и испуганные глаза человеческой женщины. Как будто сам ощутил вонь от давно не стиранной грязной рабочей робы. Манящую мягкость редких мест на маленьком костлявом теле. Вот только того самого, острого, мгновенного багряного прилива желания управленец не ощутил, так как тело женщины лежало не у его ног. А учёные как-то не учли и не придумали передачу тех самых импульсов по входящим и исходящим вызовам. Короче, чужое удовольствие ощутить как своё он не мог. Управленец с досадой сплюнул и отключил подопечного от камер на ближайший час. Ещё более досаждал тот факт, что его воин недавно с риском для жизни выполнил важную секретную операцию. Засудить его за вольности в неположенное время и после такого успеха будет проблематично. Ещё и вышестоящие посмеются, мол, что за тупой довод нашёл? Пусть побалуется. Со скота никаких жалоб не выйдет. А этот потом работать будет усерднее, отдохнувший.