Бессмертный тем временем рванул худое тёплое человеческое тело к себе, сорвал с лица загаженный респиратор, вцепился губами в тонкие яркие губы - женщины из скотов ничем не мазали лицо, потому их губы не тускнели и не имели химического привкуса - другой рукой путался в складках безразмерной грязной одежды. Что-то блеснуло, тёмное, яростное, в глазах женщины. И несколькими секундами позже вампир ощутил какой-то странный едва уловимый привкус во рту, когда её слюна смешалась с его слюной.
Вначале он продолжил искать рукой завязки, пуговицы или молнию или чем там скрепляют одежду эти людишки? Потом всё же недовольный отстранился от её лица. Тело молодое, женское, ещё не совсем изнурённое тяжкой работой. Почему такой странный привкус крови? Она, начинающая задыхаться от грязного давящего воздуха или страха, уже не прикрытая полуспасительной повязкой, обмякла.
Вампир с мгновение с досадой смотрел на оцепеневшее молодое женское тело, на стекающую с разбитого носа струйку крови. Шумно вдохнул, шумно выдохнул. И, разодрав появившимися когтями одежду у неё на плече, скинул верхнюю оболочку. Лишь на секунду опустив взгляд на грязную нижнюю рубашку, скрывавшую аппетитные упругие полукруги, затем рванул человека на себя и впился клыками ему в шею. Кровь брызнула в разные стороны. Женщина забилась. Драгоценная жидкость попала в жадную глотку. Вампир с наслаждением просмаковал свежую кровь во рту. Кровь, питающую тело и его магию. Сжались в кулак тонкие длинные пальцы, рука было поползла вверх и безвольно обмякла. Но странно... к надвигающемуся чувству эйфории примешался какой-то другой вкус...
Они рухнули на пол оба, путаясь в складках ткани. Вампир, задыхаясь, схватился за горло. Женщина из последних сил рванулась в сторону, выскальзывая из грязной серой груды ткани, как гусеница из кокона.
На несколько секунд Бессмертный было справился с тошнотой, увидел её. Женщину, хрупкую, молодую, с коротко и криво остриженными чёрными волосами. Нижняя одежда представляла собой рубашку-безрукавку и почти обтягивающие штаны. Белая, хоть и в разводах ткань, подчёркивал куски чистой белой молодой кожи, стройное свежее тело. И струи крови, свежей, молодой, хотя и с едва приметным странным привкусом, смотрелись так красиво на светлой одежде, чистых белых пятнах кожи на локтях и в ложбинке между грудью. Белый, красный цвет... чёрный цвет волос... она была прекрасна... на миг Бессмертный ощутил пьянящий сплав острого багряного прилива желания и захотел немедленно содрать с неё остатки одежды и обладать ею.
Женщина стояла, дрожа, зажимая рукой кровоточащую глубокую рану. Теряла силы, но всё же победно смотрела на него сверху вниз. И от этого воину ещё сильнее захотелось рвануть её на себя, подмять под себя, сбивая это гордое торжествующее выражение с её лица... и вдруг вампир скорчился, отчаянно заглатывая ртом воздух... дёрнулся ещё несколько раз и затих.
Женщина устало усмехнулась, оторвала трясущимися руками от подола безрукавки полосу, капнула туда дурно пахнущей жижи из пузырька, припрятанного в маленьком потайном кармане, приложила к ране. Завоняло смрадом почище, чем из заводов и сортиров, но ядовито-зелёная жижа легла на продырявленный сосуд, меняя цвет на глубоко-синий, накрыла рану непроницаемой коркой. Часть веществ, входящих в состав, помогут быстрее восполнить потерянную кровь и как-то продержаться телу. Тайный состав... изобретение местного гения из скотов. Молодого, амбициозного, пленённого ненавистью. Давно сгинувшего, выпустив кровь в чью-то пасть или на заводе по переработке.
Женщина, покачиваясь, дошла до респиратора, одела. Присела около неподвижного вампира. Из-под штанины женщина достала тонкий стилет, замахнулась... Тонкое лезвие, пропитанное каким-то неизвестным составом - изобретение другого умельца из скотов, стоившее сотню ночей в сплетении липких грязных потных рук - пробило броню Бессмертного, на её удачу отчасти уже убранную похотливым вампиром, впилось сквозь череп в мозг, разрывая нейроны и технические выверты. Тело, уже обездвиженное, чья живая часть уже едва держалась, ещё раз дёрнулось. И снова затихло.