Женщина спрятала стилет, подобрала разорванную верхнюю одежду, свою браню, свой кокон, скрывающий от назойливых и похотливых глаз. Но облачиться в свою вонючую замызганную защиту не успела.
- Так-так-так... и что же у нас тут такое? - рабочий в почти идеально сидящей комбинезоне снял респиратор и криво усмехнулся, - Такая история полицию очень заинтересует.
- Сдай меня ей, если так хочешь, - глухо отозвалась женщина, - И некому будет присматривать за 5679 цехом. Вы не справитесь без меня. С вашими-то мозгами.
- Ну, зачем же мне сдавать тебя полиции? - медовым голосом произнёс рабочий, быстро сокращая пространство между ними. Подойдя почти вплотную, рванул с неё респиратор, - Давай решим всё по-дружески, а, детка? С камерами я чуток дружу, видеть я ничего не видел...
Пальцы его скользнули по тонкой талии, руки, чьи мышцы окаменели от многолетнего перетаскивания тяжелых приборов, рванули тёплое тело к себе. Одна рука подхватила её за шею - женщина испуганно оцепенела, смотря на него расширенными глазами, пальцы другой вплелись в её неровно остриженные волосы. Жаркие слюнявые губ коснулись тонких тёплых манящих губ...
В отличии от вампира, он упал почти мгновенно, забился в конвульсиях, выпуская из рта зелёную пену. Рабыня устало смотрела, чуть склонив голову, за последними движениями угасающего тела. Потом, опомнившись, трясущейся рукой подобрала его респиратор, ещё более чистый, новый, одела. Подтёрла зелёную, быстро блекнущую, пену у его рта своей штаниной. Проколола ему в шее дыры стилетом, подобные вампирским укусам. После чего спрятала оружие и укуталась в свой бесформенный грязный кокон, подколола какой-то прищепкой разрыв на одежде. И побрела в сторону к выходу из завода.
Надо дойти до крайнего барака. Срочно. Симиэл подправит изображение в камерах, затрёт её присутствие. Это обойдётся ещё в одну ночь или даже несколько - всё-таки женщин на заводе мало, из-за их выносливости, брали лишь самых сообразительных, все грудастые особи на вес золота, что среди рабов, что среди шастающих мимо Бессмертных. Если у Симиэла не выйдет, придётся отдаться полицейским, которые явятся с разборками. Симиэл хотя бы молодой, страстный, временами даже нежный, а у этих ещё не знаешь на кого наткнёшься, в чьи потные лапы попадёшь.
Выйдя из душных смрадных лабиринтов нижнего этажа, рабыня торопливо побрела по грязной улице, закатанной в какой-то местный расплавленный металл. Поскользнулась на луже, упала. Больно расшибив подставленную руку. Нос... нос, кстати, надо будет вправить. Но Симиэл вполне справится с этим. Как ни как ему, его отцу и деду надлежало следить за рабами, чтобы они не слишком быстро сдохли от увечий, болезней и невыносимых условий адского труда.
Вздохнув, женщина села. В тусклом освещении, впрочем, разобрала, что поскользнулась на смеси крови и какого-то неизвестного вида машинного масла. Значит, опять тут неподалёку были какие-то разборки. И что им неймётся всё, этим кровососам в консервных банках?! Марс принадлежит им. И на другие планеты облизываются как на чью-то чужую кровь.
Она подняла голову туда, где в расщелины между крыш было видно небо. Яркие звёзды. Ей вдруг невольно вспомнилась та жаркая ночь. Тогда были те же звёзды в щелях между разномастных крыш бараков, сортиров и завода. Тогда рядом был Гэрдан, молодой рабочий, однажды заграбаставший её за комбинезон и уволокший через лабиринты коридоров в ночную улицу. Вначале она ненавидела его, потом ей понравились последующие пьянящие ночи. И потом она уже сама приходила к нему. Единственная сладость, которая у неё была за все тридцать пять лет... или больше? Или меньше? Да, какая разница!
Рабыня поднялась, брезгливо протёрла чужую кровь и машинное масло о штанину верхней одежды и торопливо пошла к бараку, где жил заводской врач.
Гэрдана убили Бессмертные. Какая-то там перестрелка была, вроде с их мятежником. Кого случайно из рабов зацепили - дела не было никому. Она несколько дней провалялась пластом, узнав. Симиэль сам соскребал останки её любовника со стен, сам же их и сжёг...
Очнувшись, она проникла в тайную лабораторию на заводе, рванулась к кладовым особых веществ. Там, в глиняном сосуде была тёмная змея с лимонно-жёлтыми разводами по бокам. Отощалая, озверелая от постоянного досмотра, опытов и тряски, гадина усердно впилась зубами в протянутое запястье, да зубы так и не разжала. Её, содрогающуюся в такт конвульсиям человеческого тела, обнаружил и снимал спешно вызванный Симиэль.