Он поглаживал бороду, что делал, когда пребывал в прескверном настроении. По его виду вообще нельзя было сказать, рад ли он. Это так расстроило Кариму, что она расплакалась и кинулась обнимать отца.
- Папенька, что ж ты, не рад видеть меня? - девушка ожидала, что ей обрадуются, а на деле ее ожидал холодный прием. - Что же я, зря так спешила?
- Ну, полноте, - родительское сердце оттаяло, и Андрей погладил дочь по голове. Конечно, выглядело так, будто он не так уж и рад ее видеть, но на самом деле он был очень сдержанным человеком, и близкие люди знали об этом.
В этот момент до матери будто только дошла суть происходящего, и она разразилось слезами и крепко обняла обоих: мужа и дочь.
- Ну все, бабы, хватит сырость разводить. Живая и ладно.
- Где ты, голубка моя, пропадала? Не обидел ли тебя кто? - вопрошала мать.
- И за чем заслужила таких добрых коней и упряжку? Честно отвечай, я же вижу что вещи дорогие, - посуровел отец.
- Давайте присядем, поговорим. Я все по порядку расскажу.
Устроились с матерью на кровати, Карима положила ей голову на колени, а отец занял место возле туалетного столика. Он нелепо смотрелся в этом уголке женской красоты, такой матерый и сильный. Казалось, изящный белый стул не выдержит тяжесть его тела.
Девушка думала, как бы рассказать свою историю таким образом, чтобы не сильно шокировать родителей.
- Сразу скажу что все у меня хорошо и никто меня не обижал. И хотя произошедшее со мной имело место быть без моего согласия, я не стану отрицать...
- По делу говори, - вот так всегда, отца интересовали исключительно факты, а чье-то субъективное мнение не в счет.
- Знаете, я замуж выхожу, и этот мой визит к вам- не навсегда, а где-то на неделю. Это как бы подарок мне от жениха. Вот.
Матушка всхлипнула. Ее рука, до этого гладившая дочь по голове, замерла. Кариме показалось, что сейчас отец отстегнет ремень и начнет ее лупить, но он только кивнул, мол, продолжай. Похоже, он решил сначала выслушать историю до конца, а потом делать выводы.
- Я не знаю, как объяснить...- Карима застопорилась на месте, где должна была рассказать о Ноксе.
- Объясни как есть, - отец снова поглаживает бороду.
- Знаете, есть такие народы, которые живут далеко-далеко. Обычаи у них престранные, сама все никак не свыкнусь. У них принято девушек воровать, вот. Я, конечно, против, и даже жениха до этого не знала. Только разве он озаботился моего мнения испросить? Не помню как он меня выкрал, проснулась я уже в его доме.
- Кошмар! - воскликнула мать, - Это у кого ж так принято?
- Варварство.
- Там уже собралась родня. Знакомство и все дела... Я убежать пробовала, вот только далеко это, аж за горами...
Дубовы разом принялись представлять, где могут находиться ближайшие горы... Через пол страны.
- И то, что я здесь, с вами разговариваю это большая удача- девушки, которые попадают в Танай больше не возвращаются.
"Что я несу? - запоздало подумала Карима, - Эдак они подумают, что я попала в страшную переделку".
Так и случилось. Мать ужаснулась, заохала, сказала, что больше дочь из дома не выпустит. Отец же попросил продолжать.
- Мой жених, пусть и дурак знатный, но очень добрый. Он пошел против всех, чтобы добиться для меня отпуска. Это не по правилам, но он вошел в мое положение, понимаете?
- А чего твой жених сам не явился?
- Понимаешь, - начала издалека девушка, - он слишком отличается... Не такой как мы.
- Другой расы? - предположила мать. Красивое платье незнакомого кроя только подтвердило догадки женщины, что ее дочь связалась с представителем чужого народа.
- Да, - матушкино предположение было близко к истине, поэтому Карима решила согласиться.
- Тогда я не стану возражать против брака. У меня нет предубеждений к другим людям из за их родины или цвета кожи. Главное, чтобы человечину не ели... - матушка сама была чужестранкой, поэтому и звали ее странно, не по- нашенски. Зарьяна.
Девушка рассмеялась. Едва ли можно представить ворона, уплетающего человека за обе щеки.
- Не гони коней, - сурово возразил батюшка, - столько лет берегли, и отдать за кого попало? Лучше в монастырь.
По лицам женщин читалось - уж лучше за кого попало. Зачем лишать бедняжку женского счастья? Все замуж выходят, и богатые, и страшненькие. А чем Карима хуже?
- Матушка, батенька, - Карима приподнялась и взяла мать за руки, - может статься, что он завтра после заката наведается к нам. Я просила его, чтобы пришел, но он очень... стеснительный.
Это послужит хорошим объяснением, если Ноксис не явится.
- Нам робких не надобно, - снова принялся поглаживать бороду Андрей.
- Отец! Сначала посмотришь на него, а потом будешь решать. У них вообще не принято с семьей невесты знакомиться, но я так и знала, что ты будешь против... И вообще, - девушка перекинула смоляную косу через плечо, сама не понимая, чего это вдруг она стала заступаться за ворона, - он вам подарки передал. Идем смотреть.
Дочка бодро вскочила с кровати и поманила за собой родителей. Отец, явившийся с улицы уже видел тройку с грузом, а вот матушка охала и ахала, не зная с какой стороны подойти к гордым скакунам. Кони были чернее ночи, били копытами, фыркали и махали хвостами. Столько дней провели в пути, а теперь снова готовы сорваться с места. Невероятная выносливость!
- Таких жеребцов я в последний раз видела только у султана! У этих, правда, не такие тонкие ноги, но чувствуется порода, кровь!
Андрею тоже жеребцы понравились, он по достоинству оценил их красоту и норов, но не высказал своего восторга вслух. Только подумал, что за таких коней дадут несколько тысяч золотых, да и повозка не простая, резная, с крытым кузовом. Видать, не простолюдин этот жених.
Отец с Лукой перенесли сундуки в дом, при чем привратник, он же дворецкий, он же конюх, он же дворник в одном лице с неудовольствием заметил, что внутри, верно, кирпичи. На подарки реагировали по разному- матушка захлебывалась от восторга, батюшка придирчиво оглядывал, будто оценивая щедрость будущего зятя, а Лука стеснительно мялся в стороне.
- Маменька, смотри какой платок, это тебе, - Карима достала пуховый платок-паутинку из ларца, и накинула матери на плечи,- почти невесомый. А мягкий какой, потрогай! Такие умеют делать только танайские мастерицы.
Карима открыла следующий ларец и вручила матушке шелка и золоченые нити. А еще набор серебряных игл и серебряный же наперсток, ароматные масла и нефритовый гребень. Девушка опустошала сундук за сундуком, наконец, добралась до драгоценностей. Она откинула крышку очередного ларчика и Зарьяна, пораженная блеском камней охнула. Таких украшений ей не доводилось видеть, даже, когда она жила на своей богатой Родине.
- Вот это красота! - воскликнула матушка и принялась примерять безделушки.
- Ерунда, - махнула рукой Карима, как на какой-нибудь пустяк. Не то чтобы она утратила интерес к побрякушкам, скорее, она с ними наигралась уже. К тому же Ноксис заверил, что для него не составит труда принести еще. В следствие чего, девушка охладела к драгоценным металлам. Так уж устроен человек- он не хочет то, что может заполучить без труда, - лучше глянь, какая посуда. Это Ноксис делал.
Девушка открыла сундук ковшами для вина. Она достала один, самый большой и подала отцу.
- Ноксис, это твой жених? - Рима утвердительно кивнула. - Чудаковатое имя, не нашенское.
Карима насупилась. Она и сама знает, что имя у него не фонтан, вот только человек, назвавший детей Карима и Карим не имеет права порицать другие имена. Ведь в деревне Рима была что белая ворона среди всяких Марусь и Дуняш. Да и Ноксу ее имя не нравится. Говорит- смешное, не подходит такой девушке. Конечно, куда ей до всяких Марис, Ирис и Ларис!
- Недурно, весьма недурно, - батюшка вертел ковш и так, и эдак, но его придирчивый глаз не находил изъянов. Он рассмотрел и другие ковши, поменьше. Внешне они повторяли форму своего большего собрата, и были так же совершенно исполнены в форме лебедя. Казалось, поставь на воду- поплывет.