Трак без прицепа (большая кабина, торчащая над ходовой частью), замедляя ход, подрулил к обочине и остановился. Я не видел места водителя, слышал только, как хлопнула дверца, и тут же из-за кабины ко мне подбежал высокий чернокожий человек. Он не был похож на типичного водителя грузовика – толстого увальня в стёганой жилетке поверх клетчатой рубашки и выбивающимися из-под кепки грязными волосами. Это был опрятный негр в джинсах и свитере, походивший скорее на студента среднего достатка. Впрочем, кепка с логотипом грузоперевозочной компании тоже присутствовала – он держал её в руке. Он не пялился на меня, не тянул фальшивую улыбку и не звал, но сразу подбежал, встряхнул меня за плечи, заглянул в глаза и спросил:
– Дружище, ты как, живой?
Я не знал, как лучше ему ответить, к тому же ещё не вышел из своего транса, так что просто молча сидел и таращил глаза. Он ещё пару раз повторил свой вопрос, и, не дождавшись ответа, подхватил меня на руки и понёс к машине. Я совершенно не сопротивлялся. Куда и зачем он меня нёс, уже не имело значения, в душе было только абсолютное безразличие. Кажется, наконец-то мне встретился не плохой человек, но я изо всех сил старался в это не верить, чтобы не искушать судьбу. Не верил, когда он, держа меня одной рукой, исхитрился взобраться на подножку и открыть дверцу пассажирского места. Продолжал не верить, когда он осторожно опустил меня на сиденье и накинул мне на спину какую-то тёплую одежду. И, наконец, поверил, когда мне в руки опустилась крышка от термоса, наполненная горячим чаем.
В кабине было хорошо натоплено, и, только начав отогреваться, я понял, как сильно замёрз до того. Очень сильно чувствовалось, что внутри моё тело гораздо холоднее, чем снаружи, и, чтобы согреться, я начал пить чай такими большими глотками, на какие только был способен. Вдобавок меня начало неслабо трясти, но я так крепко вцепился в крышку, что не пролил ни капли. Негр украдкой наблюдал за мной, пряча счастливую улыбку за расслабленными пальцами руки, которой подпирал голову. Когда я допил, он принял у меня пустую крышку и просто протянул вперед раскрытую ладонь:
– Элвин. Как бурундучок.
– Томми, – ответил я и пожал его пальцы. Мне очень нравились «Элвин и бурундуки», и я невольно улыбнулся, несмотря на то, что собирался хотя бы некоторое время сидеть хмурым и не разговаривать. Мы завелись и поехали. Я оглянулся и проводил взглядом свой розовый велик, лежавший на пепелище у расколотого компрессора, пока он не скрылся из виду.
Разговор с Элвином начался очень гладко, не смотря на то, что он был меня старше лет на двадцать. Знаешь, бывают такие люди, которые сами по себе немного детские – открытые, простые. Они всегда с детьми общий язык легко находят. К тому же он явно старался избегать темы нашей встречи на руинах, расслабляя и успокаивая меня разговорами о мультиках. Рассказал, как в детстве стеснялся своего сравнения с бурундучком, а потом привык и даже купил себе футболку с большой буквой «Эй», и как ему после этого стало намного проще и веселее жить. Спрашивал, не сравнивали ли меня с котом Томом или автоматом Томми, незатейливо шутил. Всё, словно и не было страшной бомбежки. Только по тому, как он обходил все вопросы, связанные с близкими людьми, можно было догадаться, что ужас, разрушивший прошлую жизнь, отнюдь не был сном. Но в данный момент он задвигался на задний план, выводился за скобки. Мы так болтали некоторое время, а потом я сам спросил у Элвина откуда он, и не случилось ли там того же, что в Абилине.
Элвин совсем чуть-чуть погрустнел и сказал, что он из Далласа, но в настоящий момент возвращается домой из Эль Пасо и там произошло то же самое, только немного по-другому, и что, судя по всему, то же случилось и со всеми остальными городами. Я тут же спросил у него, уцелел ли Остин, и Элвин ответил, почти искренне, что не знает. Но на всякий случай нужно быть готовым ко всему.
По дороге он не видел ещё ни одной целой заправки, и, чтобы бензина хватило до Далласа, оставил гружёный прицеп на дороге около сотни миль назад. Других машин и людей ему на хайвэе пока увидеть не довелось, и он с жадностью расспрашивал меня о встречах с выжившими. История о безумной женщине заставила его нахмуриться, а когда я рассказал о странном водителе кэмпера он вовсе начал терять самообладание – кусал губы, постукивал кулаком по рулю и всё такое. Я попытался расспросить, не знает ли он, что было нужно тому странному человеку, но Элвин лишь ответил, что мне очень повезло убежать, и что он бы дорого отдал за возможность «перетереть с этим ублюдком по-своему». А потом сказал, что скоро у меня будет любой велосипед, какой бы я ни захотел, а может даже и самая настоящая машина.