Кайен натянул кривую улыбку и, с трудом сглотнув ком в горле, озвучил то, о чем боялся думать даже сам Горьер.
— Макс, но это значит, что теперь на нее объявлена настоящая охота. И они ее в живых точно не оставят.
— Я и без тебя это прекрасно понимаю, — Палач скривился от жестоких слов брата, отодвинулся от стола и в негодовании швырнул расшитую серебром салфетку . — И теперь, мне кажется, что только от меня зависит, останется ли она в живых.
— Она так нужна тебе? Может, пустить все на самотек? Убьют девчонку, и ты избавишься от обязательств. Ну что ты так привязался к ней?
— Убьют и выставят ее труп на обозрение. А нас обвинят, что мы не уберегли королевского отпрыска, который, на минуточку, если ты об этом забыл, был отдан нам как залог мира.
— Ах да, ты прав. Тэймор только и ищет предлог, в чем бы нас обвинить и снова развязать войну на Северных Землях. А с учетом, что эта девочка имеет отношение и к Франдерии, то эти шакалы с удовольствием присоединятся к войскам Версарии.
— Совершенно верно. В случае смерти Этели выигрывают сразу несколько сторон. Но только не мы. И если раньше мне казалось совершенной глупостью то, что нам отдали эту девчонку. То теперь понимаю, что их ошибка может оказаться для нас спасением. Пока она все еще моя невеста. И в моих силах найти её и спасти.
— А что с той шпионкой? Откажешься от затеи найти ее?
— Одно другому не мешает. Тем более, в ее досье было написано, что именно она занимается поиском наследницы королевской крови. А значит, ей известно об Этели намного больше, чем всем остальным. Да и, насколько ты помнишь, ей приказано убить девочку. Отыщу эту шпионку, вытяну все, что ей известно, а потом отправлю туда, откуда не возвращаются. Одной убийцей будет меньше.
— Как-то слишком самоуверенно. Столько лет прошло… След крови на твоем клинке может быть и дает тебе возможность выследить эту шпионку, но если ей дали задание найти и убить наследницу, то, может быть, не стоит ее преследовать?
— Что ты имеешь ввиду?
— Я бы наоборот предложил ей сделку. К примеру, вместе отыскать наследницу и потом уже прикокнуть ее. Вместе и искать веселее, и контролировать процесс легче.
— Скажи еще, что мне стоит затащить эту агентессу в постель.
— Почему бы и нет? Совместить приятное с полезным! Тем более, что женщины так доверчивы…
— Бред, — Максимилиан направился к выходу. — Я к Вермелям. Ещё раз пообщаюсь с его дочерью. Буду к обеду. Из дома ни на шаг!
— Да понял я уже, понял…
20. История маленькой принцессы
Разговор с братом взбудоражил. Хоть Кайен и был склонен к разного рода авантюрам, но рациональное зерно в его словах определённо имелось. Сейчас только ленивый не будет искать наследницу королевской крови.
Но как быть ему? Если бы хоть что-то было известно о девочке…
Когда малышку отдали семье Горьеров, ей не было и двух лет. Этели была такая потерянная, испуганная. Она не помнила матери, не знала, кто такая, и не понимала, почему ей приходится постоянно переезжать и от кого-то скрываться. Да и имен своих нянек она помнила с трудом. Слишком уж часто они менялись. Этот взгляд серых глаз, которые просто молили о помощи, ему не забыть никогда.
Максимилиан, смотря в окно нанятого автокапа на мелькающие строения северного городка, вспоминал историю своей нареченной невесты. Что-то он выяснил сам, что-то донесли, агенты разведки. Ну а нюансы, завершающие картину, и некоторые неясные моменты, связанные с королевскими отношениями, всплыли совсем недавно, когда он занялся поисками своей невесты…
Малышке не повезло от слова совсем, она оказалась разменной монетой в политических играх. И даже то, что ее родная мать попыталась скрыть свою беременность, не спасло маленькую Этели. Артефакты королевы первые известили о зарождении наследницы королевской крови, еще задолго до ее появления на свет. И не только известили, но и признали в ней магию.
И старая королева Тайпьетта решила, что нагулянный ребенок совершенно не нужен их семье. О том, что жена ее двоюродного брата, Метеля Чеймера, не может иметь детей, было известно всем. Поэтому сделать вид, что произошло чудо, и Мергельма понесла, или надеяться, что братец и его высокомерная жена примут бастрючку под свое крыло, было глупо. Легче всего избавиться от ребенка, пока он не родился.
Свою нерадивую фрейлину, сиротку Элоизу Самерс, покровительство над которой она взяла по доброте душевной, королева отправила в далекое приграничное поселение на север в надежде, что та погибнет от тяжелой дороги и холода. Бедная фрейлина действительно занемогла, и, прибыв в поселение, еще долго мучилась от лихорадки. Но все же успела родить девочку. Которая вскоре пропала…
Поиски младенца не увенчались успехом, артефакты молчали, и королева понадеялась, что младенец просто погиб.
Но через некоторое время Тайпьетта снова заволновалась. С каждым днем ее здоровье становилось только хуже, но при этом, имея все артефакты, которые хранили силу предков и были способны не только омолаживать, но и исцелять, снова отказались помогать старой королеве. Это могло означать только одно — они отдают часть своих сил кому-то еще.
Понимая, что находится при смерти, она рассказала обо всем своему мужу, королю Томасу. И тогда было принято решение отыскать потерянную наследницу, запечатать ее магию и отдать в подарок Гординцам, как заложницу их хрупкого перемирия.
Томас не собирался продолжать войну с Горденией на севере. Он очень тяжело переносил болезнь королевы, понимая, что ее конец близок. К тому же в стране начались волнения, и несколько раз предпринимались попытки покуситься на жизнь его единственного сына Тэймора. Отдать девчонку, как заложницу мира , родственницу королевы, о магии которой не будет известно никому, было идеальным решением. И даже если ее убъют, то никто об этом горевать не собирался.
Этели привезли в Гордению и сразу определили в загородное приграничное имение Горьеров. Здесь же провели обряд обручения. Максимилиан, как сейчас помнил свой шок от происходящего. Мало того, что он вообще не думал о женитьбе, так вдобавок ему просто претило насилие над личностью хотя и вражеского, но все же ребенка. Воспротивившись воле отца и навязанному обету, он уехал из дома. Но словно юнец, был пойман королевской стражей и посажен под домашний арест приказом самого короля Гордении Иосифа.
Конечно, это никак не способствовало хорошему отношению к девочке. Да он к ней и не приближался в первое время. Пока она на его глазах не слетела с лестницы и не разодрала в кровь коленки. Несмотря на сильный удар, она не заплакала и не пискнула даже. Утерла ладошкой кровь и, услышав приближающиеся шаги недовольной нянюшки, вопреки логике, спряталась за спиной Максимилиана.
А потом как-то само собой случалось так, что он постоянно спасал ее от бед, которые девчонка сама себе находила. То она, сбежав от нянек, лезла на высокое дерево, и приходилось придумывать как ее оттуда снимать. То оказывалась в опале у дворогого петуха, который так и норовил заклевать малышку. Потом пернатый, правда, по приказу Максимилиана благополучно сменил место жительства с двора на суповую кастрюлю...
Ох, уж эта маленькая проказница! Сколько в ней было энергии. Порой он, уставший и злой на всех и вся, рядом с ней оживал за несколько минут. И вопреки всему привязался. Стал возиться с маленькой Этели, кормить ее, обучать, водить на прогулки. Да и девочка отчего-то сразу доверилась Горьеру-младшему. Она цеплялась своими ручонками за его шею и совершенно не хотела отпускать от себя. Даже спать ложилась только в том случае, если он читал ей на ночь сказку.
И только он, Максимилиан, общаясь с ребенком настолько близко, почувствовал магическую печать на девочке, разгадав причину ее кошмарных снов. И поняв, что как бы не распорядилась судьба, бросить ребенка в беде он не в силах, вопреки своему гонору и вспыльчивому характеру.