Та со звоном прокатилась по разбитому асфальту, где до сих пор были заметны следы дорожной разметки. Маленький автомобиль в форме ракеты валялся возле гнутой ограды. Разбитое стекло в машине открывало вид на почерневший от копоти салон с разорванным креслом. Рядом, у скалы валялся широкий автомобиль, куда больший, чем предыдущий. Грязная красная краска была поедена ржавчиной, глубокие вмятины на дверях и капоте чернели неровными формами.
Через несколько минут разбитая дорога привела меня в Спрингвейл. Порывы ветра гоняли клубы травы и пыли от одного пустого дома до другого. Куски крыши и доски, некогда бывшие стенами, открывали вид на то, что раньше было комнатами. Сейчас там была лишь земля и старые вещи: продавленные кожаные чемоданы, разбитые шкафы с выбитыми дверцами, остатки кроватей, старая одежда. Дома располагались напротив друг друга. Рядом с покосившимися маленькими заборчиками на каждом участке, можно было увидеть искорёженные ржавые почтовые ящики, неприветливо торчащие из земли.
Подавляя дикий страх, я перебралась через канаву и решила пройтись по прогнившим доскам пустых домов, где кучи мусора под коврами пыли, всё глубже врастали в землю.
Усталость взяла своё, заглушив страх и волнение. Я села на прогнившую ступеньку лестницы, никуда не ведущей, так как в доме, где я находилась, от второго этажа остались лишь несколько развороченных досок. Плечи болели, поэтому я с огромным удовольствием сняла рюкзак. Я достала бутылку уже наполовину выпитой воды - жажда мучила неимоверно. Я смотрела на рыжеющий предзакатный свет, разлитый вокруг. Дикий, грубый ветер хлестал по лицу пыльными жаркими порывами, губы высохли и потрескались, а пот тек с лица в три ручья. Я сделала несколько глотов пресной воды и убрала воду в рюкзак. Дрожащими руками я открыла большой кожаный чемодан, что лежал рядом со мной, и нашла там рваный, местами проеденный молью, свитер с горлом. Покусав губы, я отряхнула его и засунула в сумку.
Когда я снова вышла на дорогу, то едва рухнула на землю, пытаясь спрятаться где-нибудь. Совсем недалеко от меня в воздухе что-то парило, с лёгким жужжанием. Я выхватила пистолет, при этом, чуть не уронив его на землю, и взяла на мушку эту штуковину. Рядом со мной были навалены коробки, и я тут же нырнула за них. Аккуратно выглянув, я разглядела в воздухе шарообразного робота, из которого по округе с перебоями разливалась довоенная американская музыка. Робот, утыканный антеннами и мигающий зелёной лампочкой, вполне мирно нырнул ко мне, крутанулся и направился в обратную сторону. За эти секунды я многое пережила. Мне пришлось с большим усилием унять свой ужас и взять себя в руки, чтобы не рвануть куда-нибудь. Шумно выдохнув, я выбралась на дорогу, и всё ещё посматривая на летающего робота, прошла дальше.
Городок Спрингвейл был почти полностью уничтожен во время войны, это стало понятно после того, как я прошлась по нему. Здесь было всего три улицы. Возле дороги высились рекламные плакаты, с которых желтоватыми кусками свисала выгоревшая на солнце бумага. От здешних домов остались только гнилые доски да очертания.
В автомате с газировкой на АЗС я нашла две бутылки Ядер-колы и тут же сунула их себе в рюкзак. Обойдя довоенный автомобиль с погнутыми дверьми и разбитыми стёклами, я вышла к старой детской площадке. Сейчас там всё заросло сухой травой: от покосившихся качелей до ссохшихся лавочек. За площадкой стоял маленький одноэтажный домик обшарпанными деревянными стенами, крепкой дверью и грязными окнами. Крыша была низкой, но дыры на ней были залатаны. Да сам домик выглядел вполне целым.
Если там кто-то живет, то он мог видеть папу. Нельзя упускать такой шанс.
Я, собрав всё мужество в кулак, достала пистолет и прокралась к старому деревянному крыльцу, где доски полов пронзительно ныли при каждом шаге. В засаленных окнах видно ничего не было, и я решила, что надо попробовать проникнуть внутрь.
Повернув ржавую металлическую ручку, я открыла дверь и зашла. В помещении было светло и довольно грязно.
Справа была кухня. В первую очередь в глаза бросался маленький стол с жирными пятнами, заставленный посудой и какой-то едой.
У стены стоял желтовато-серый холодильник с ржавыми изгибами царапин, рядом засаленная плита с начищенной до блеска кастрюлей на конфорке.
Слева от меня стоял низкий шкаф заполненный книгами, брошюрами, журналами и пищевыми запасами.
Весь пол в доме был застелен старым бежевым линолеумом с грязными разводами.
Я подняла взгляд и резко вскинула руки с пистолетом. Передо мной стояла худощавая женщина в выцветших бриджах и бежевой куртке из кожи с капюшоном.
У женщины были светлые волосы, остриженные в каре и уложенные волной в бок. Эту причёску в Убежище называют “Соблазнительница”. Учитывая вызывающую позу, в которой застыла эта женщина, презрительно глядя на меня, это название было вполне подходящим.
Лицо у женщины было бледным, глаза тусклыми и потерянными, а щёки болезненно впалыми. Она была бы вполне симпатичной, если бы не была такой болезненной.
- Ты ещё кто такая? Неужели шестёрка Мориарти? - хриплым, прокуренным голосом спросила женщина, складывая руки в рваных перчатках без пальцев на груди.
Я оторопела. Наверное, я выгляжу настолько неопасно, насколько только можно себе представить, раз эта женщина даже не испугалась того, что она была у меня на мушке. Хотя, может быть, это было из-за того что у меня руки дрожали, а палец даже не приближался к курку?
- Я…нет…- промямлила я.
Женщина осторожно протянула руку и аккуратно положила кончики пальцев на пистолет.
- Пушку для начала убери, - сказала она нетерпеливо. - И встань с пола.
Я убрала пистолет за пояс, обдумывая, насколько осторожной мне следует быть, и поднялась на ноги.
- Моё имя Сильвер, - сказала женщина, убирая прядь светлых волос за ухо.
Она прошла на кухню, вульгарно покачивая бёдрами.
- А я…
Сильвер резко повернулась ко мне, оперлась худым бедром на стол и придирчиво осмотрела меня сверху вниз. Мой вид, видимо, настроил её на скептический лад. В грязном куске зеркала, что висел прямо напротив меня, я мельком заметила, что выгляжу просто ужасно. Волосы спутались и торчали во все стороны, лицо было каким-то желтоватым, губы были бледными и искусанными. Глаза казались огромным, будто бы я вообще впервые в жизни узнала, что есть другие люди помимо меня.
- Ты что из Убежища? - спросила Сильвер, склонив голову в бок и прищурив свои блеклые глаза.
Я быстро кивнула, почувствовав стеснение. В этом костюме я каждому даю справку, откуда я.
- А…- снова начала я, но меня перебили.
- Интересно. А я уж думала, что ты от Мориарти, - цокнув языком, сказала Сильвер.
Похоже, что ей не был интересен факт, что я вышла из Убежища. Я почесала затылок.
- Вы не видели здесь ещё кого-нибудь из Убежища? - спросила я быстро.
Сильвер отрицательно покачала головой.
- Нет.
Я немного помолчала.
- Э, а кто такой Мориарти? - просто спросила я, пытаясь как-то начать разговор.
Сильвер прикрыла тяжёлые веки, и я заметила синие тени под её глазами. Тут же мой взгляд скользнул на её худые, костлявые руки в царапинах и синяках.
- Скотина, что держит салун в ближайшем городе. В Мегатонне. Я работала на этого проклятого сутенёра, оказывая разные услуги парням, - сказала Сильвер охрипшим голосом.
А, ну теперь понятно.
- Так почему он тебя ищет? - невинно поинтересовалась я, словно это нормально, с незнакомыми людьми обсуждать с порога их проблемы в личной жизни.
Сильвер вздохнула, затем лениво указала мне на стул возле кухонного стола и подошла к кастрюле. Некоторое время она молчала, помешивая своё варево.
- Потому что я больше не захотела работать на него. Мне осточертело все, и я решила уйти, - продолжала Сильвер, пока я сидела на стуле и недоумённо оглядывалась вокруг. - Мы договорились о моём уходе, я даже переспала с этой свиньёй, чтобы скрепить сделку. И что ты хочешь? Он на следующий же день заявил мне, что я никуда не пойду!