Рабов в яме было не так много – всего трое. Две девушки и парень. Все они были одеты в рабские лохмотья, у двоих из них были огромные бензопилы. Двигатели этих бензопил держались, словно рюкзак у рабов на спинах. Сами пилы рабы использовали, чтобы размельчать самый разный металлолом, который один из них плавил в печи.
Я внимательно огляделась, остановившись возле наваленных возле ямы довоенных автомобилей. Я должна понять, что мне делать – прежде всего, конечно, я должна постараться как можно незаметнее обойти всю территорию, что мне будет доступна и попробовать поискать Рэя. Вернер сказал мне, что среди рабов его точно нет, что у него есть подтвержденная информация, что он где-то в плену у самого Ашура, в Верхнем городе.
Значит, я должна действовать по плану Вернера – у нас с ним совпадали цели. Конечно же, я хотела помочь Вернеру освободить его народ, но, прежде всего, я была здесь из-за Рэя. Я должна найти мужа и спасти его. А так как и Вернеру, и мне самой нужно, чтобы я оказалась в Верхнем городе, то план у нас идентичный – я должна найти некую Медею и поговорить с ней.
- Эй, малыш, ты из новеньких? – спросила у меня девушка. – Я Нола. Если тебе надо раны перевязать или подлечиться, ты сразу ко мне беги.
Я в ужасе отшатнулась, посмотрев на девушку. Она была молода, и носила короткую стрижку. У неё были темные волосы и пила за спиной, как у многих других рабов. Но её лицо… Я закрыла рот рукой, но тут же, взяв себя в руки, убрала руку и опустила взгляд.
- Прости… - прошептала я.
Девушка усмехнулась. Её обезображенное болезнью лицо было просто жутким. Кожа лица была будто бы содрана – её сплошь покрывали кроваво-красные рытвины. Такой же была шея, и руки, и всё остальное тело.
- Ничего, - сказала она. – Но ты привыкай. Тут много таких среди нас. В общем, обращайся, если что.
Я кивнула, Нола развернулась и направилась вниз, в яму. Я подавила дрожь, но не смогла сдержать слёз. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Прекратив плакать, я в бессилии села на землю. Мне было страшно. Страшно за Рэя. Страшно за этих людей. Страшно от того, что я могу заболеть.
Я смотрела на свои руки, на своё лицо – они были слишком чистыми. Надо было что-то делать… Нервным движением я опустила руки в золу и землю и начала с усердием пачкать свои щеки, лоб, руки, шею, ноги…
Теперь… Теперь я хоть немного стала похожа на питтсбургского раба.
С моими царапинами, ссадинами, синяками и грязью. Я поднялась на ноги и, убедившись, что поблизости нет рейдеров, направилась вперёд.
Я потерянно обходила яму, где работали рабы, когда кто-то крепко схватил меня за руку и дернул в сторону, уводя в полутьму между стенами домов. Я в ужасе уставилась на женщину, одетую в холщевое платье, которая затащила меня сюда.
Она сразу же дала мне знак вести себя тише, приложив палец к губам. Я кивнула. Женщина была немолода. Её кожа не была тронута болезнью, карие глаза светились на смуглом, перепачканном в грязи лице. Свои чёрные волосы она убрала под косынку, но несколько прядок выбивались из-под неё.
Женщина выглядела уставшей, но строгой. Она выглянула из переулка, где мы стояли и, убедившись, что за нами не следят, быстро сказала:
- Ты от Вернера, да? – спросила женщина, и я сразу же кивнула. - Хорошо. Наконец-то, он кого-то нашел. Я Медея. Я буду помогать тебе действовать по плану Вернера. – Женщина быстро оглянулась. - Но нам нельзя встречаться у всех на виду. Приходи ко мне домой, как только сможешь. Там и поговорим. А сейчас иди на завод, к Марко и возьми у него самые простые инструменты – так и скажи ему. Если у тебя его не будет хоть какого-нибудь орудия труда, хозяева сразу же обратят на тебя внимание. – Женщина нахмурилась. - Если по дороге кто-нибудь из них спросит тебя, куда ты идёшь, скажи, что я отправила тебя на завод взять инструменты, и что только после этого я буду распределять тебя работы. Ясно?
Я кивнула.
- Да, я всё поняла, - ответила я быстро.
- Тогда иди, - сказала Медея, махнув мне за спину.
Сразу после этого, она развернулась и направилась в темноту переулка. Я же развернулась и по указке Медеи направилась дальше. Так, значит, Медею я нашла – уже хорошо. Теперь надо сделать то, что она мне сказала.
Я шла, осторожно и очень внимательно разглядывая всё вокруг.
Хозяева, то есть питтсбургские рейдеры, наблюдающие за рабами, приказывающие рабам и истязающие рабов, были замечены мной не только внизу, где я ходила наравне со всеми остальными рабами, но и наверху – на сетках, мостках и лесах, загороженных сетками или парапетами.
Я не знаю, что именно было там наверху, а эти лестницы, леса и мостки вели куда-то высоко, к крышам зданий – и там были сплошные рейдеры. С земли было видно, что у них там было много огней, музыки, веселья и развлечений. Там у них были бары, комнаты отдыха, балконы с креслами и диванами, места для пьяных развлечений и много чего ещё.
Всего рассмотреть мне не удалось – не было возможности откровенно присматриваться к тому, что там происходило. Я брела по широкой улице к какому-то заводскому зданию, спеша и оглядываясь – мне надо было срочно раздобыть какое-нибудь орудие труда, чтобы делать вид, будто бы я работаю.
То, что меня здесь никто не знал из смотрителей, давало мне серьёзный плюс – я всегда могла сказать, что я только прибыла и поэтому Медея отправила меня за инструментами. К моему счастью, на меня не слишком сильно обращали внимания. Насколько я поняла из услышанных разговоров – у рейдеров планировалось два дня каких-то празднеств. Я так же слышала, что по этому поводу сегодня ночью здесь что-то намечалось – какие-то бои или ещё что в этом духе.
Нервно оглядываясь по сторонам, я шла вперёд мимо груд из обломков бетонных плит и сломанных арматур, мимо клеток из колючей проволоки, огромных заводских машин и старой рухляди.
Я шла к заводу, ориентируясь по указателям. Вдалеке, за заборами из колючей проволоки и тяжёлой решетки я видела пустынные улицы бывшего города, которые не принадлежали рейдерам или не использовались ими. Там, дорога уходила в сине-серую даль между полуразрушенными высотками и красивыми довоенными домами. Тротуары, засаженные деревьями, тянулись вдоль дороги. И всё это мне так напоминало мой Вашингтон.
Я зашла в тёмный переулок между зданиями, где под козырьком фонариком подсвечивалась серая дверь, ведущая на завод. Напротив этой двери, у огромного автобуса работал раб, орудую пилой, из-под которой во все стороны летели искры. Услышав мои шаги, раб оставил сварочный аппарат и поднял маску. Вполне с довольным видом раб потянулся, расставив руки в стороны, затем улыбнулся и махнул мне рукой.
- Эй, привет! – радостно воскликнул он. – Добро пожаловать в семью!
Я улыбнулась рабу в ответ. Как бы там ни было, мне было очень приятно видеть в этой ужасающей атмосфере такого приветливого и радостного человека.
- Привет, - ответила я, подходя ближе к темнокожему мужчине, перепачканному в грязи и пыли. – Спасибо!
Мужчина улыбнулся мне и размял шею.
- Я Адан, - сказал он, глядя на меня своими блестящими темными глазами. – А как тебя зовут?
- Кайли, - ответила я, криво улыбаясь и мельком оглядываясь вокруг – ну и мрак кругом! – Приятно встретить такого радостного человека здесь…