Меня лихорадило. Я чувствовала, что меня охватила страшная дрожь, озноб пробил меня насквозь. Может, я уже и заразу эту питтскую подхватила здесь? Это вряд ли. Вернер сказал, что ей только через несколько лет заболеть можно – так просто она не садится. В любом случае, мне теперь это уже неважно. Мои минуты жизни сочтены.
- Короче, правила на Арене такие, - сказала Федра, втюхивая в мои онемевшие пальцы какой-то старый револьвер. – Ворота открываются, все дерутся. Побеждает последний, ну тот, кто остается в живых. И ещё: когда откроются ворота, упадут и бочки. Так что постарайся убить своего соперника прежде, чем умрешь от радиации. С этими бочками рядом долго не проживешь.
Бочки с радиацией… Какая прелесть. Впрочем, чего мне теперь с этого? Мне не о чём переживать. Всё кончено.
- Ну чё, всё тебе понятно? – Я коротко кивнула. – Тогда давай, заходи, нечего тянуть.
Федра подвела меня к огромной трубе, заделанной решеткой. В решетке была калитка, которую Федра открыла и, впустив меня, сама же и затворила. Я медленно ковыляла вперёд по темной трубе, здесь на стенах скопилась влага, здесь же, среди ржавчины, проросла плесень.
Я вышла на свет и тут же оказалась в сетчатом загоне перед круглой площадкой, в центре которой были навалены доски и камни. Вход на площадку мне закрывали высокие сетчатые ворота. Я прижалась к ним, держась пальцами за сетку, чтобы не упасть. Моё сердце, казалось, может, не выдержать этого ужаса. Я чествовала, что бледнею, ощущала, как по мне ручьями течет холодный пот.
Последние минуты моей жизни. Я не видела отсюда своих противников, они, по всей видимости, находились в таком же загоне, как и я, но с другой стороны.
Я подняла голову, когда где-то сверху послышался голос диктора. Диктора я не видела, но видела рейдеров и рабов, которые собрались наверху возле сетке, куполом закрывающей дыру там наверху. Люди были не только возле сетки, но и на ней – их было очень много и все они ликовали и вопили.
- Приготовьтесь! – орал диктор откуда-то сверху. – Они будут драться! Они будут умирать! И всё – для вашего развлечения!
И вот, электронный замок на воротах щелкнул, и ворота открылись. Сверху вниз, на арену упали бочки с радиоактивными отходами. Бочки были на цепях, поэтому они не касались земли, но были достаточно низко.
Я медленно, скорее на автомате, сделала несколько слабых шагов вперёд. Не в состоянии больше передвигаться, не в состоянии что-либо делать, я, умирая от страха и бессилия, зацепилась за сетчатые ворота, чтобы не упасть. Я видела, как откуда издалека ко мне идут два здоровяка в металлической броне. У одного из них был автомат, у другого – перчатка Когтя Смерти.
Всё. Лучше я не буду смотреть. Я закрыла глаза, и в этот момент по арене разлетелся голос Ашура.
- Остановите бой! – провозгласил он. – Немедленно! Остановите бой!
Я открыла глаза, глядя на свет где-то над моей головой, слыша крики и возгласы, а ещё топот и звук хлопающей решетки где-то позади меня. Я не знала, что произошло. И не знала, что будет. Больше не в силах стоять на месте, я упала, провалившись во тьму.
***
Я лежала на мягкой кровати с шелковым бельём. Жаркий ветер касался моей кожи, и мной по-прежнему чувствовался запах дыма и металла.
Я приоткрыла глаза. Я была так слаба, как никогда. Я не знала, где я находилась, и что со мной происходило, но это было не так важно…
Я была жива. Страх, ужас безысходности и бессилие покинули меня, оставив лишь бесконечное умиротворение и спокойствие.
Я вдруг осознала, что кто-то держал меня за руку. Я пошевелилась, поворачивая голову. Моё сердце забилось сильнее. Меня переполнило счастье в одну лишь секунду, когда я увидела, что возле меня сидит Рэй.
Он сидел на большой двуспальной кровати, на которой я лежала. Резной кровати из дерева, как не парадоксально это было, застеленной старым шёлковым постельным бельём. Рэй смотрел на меня, прикрыв глаза и коротко улыбаясь. В его серых глазах я видела тепло и любовь. Любовь…. Моё сердце звеняще пело. Слава Тебе, Господи – всё решилось, всё темное ушло. Мой Рэй жив, и он рядом со мной. Слава Богу, мы оба живы и мы рядом друг с другом…
Рэй провел рукой по моей щеке, коснулся лба, а затем наклонился и поцеловал. Так сладко и так прекрасно.
- Рэй… - прошептала я, слабым движением касаясь лица мужа.
- Как я боялся за тебя, Кайли, - мучительно скорбно прошептал Рэй, приподнимая меня и прижимая меня к себе. Я положила голову ему на грудь. – Я так боялся не успеть остановить этот бой, так боялся не успеть забрать тебя оттуда живой…
- Но ты успел, - прошептала я, улыбаясь.
Мне было так хорошо и так легко. Жаркий ветер касался моего лица – вокруг нас с Рэем открывался вид на целый город – мы находились на сетчатых балконах Верхнего города. Отовсюду слышался смех, возгласы, звон стекла – снизу, из Нижнего города – лязг стали и шум заводских машин.
Рэй поцеловал меня в лоб, затем снова взял мою руку в свою.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил он, со всей своей серьёзностью, вглядываясь в моё лицо.
Я кивнула, мельком оглядываясь. Я видела, как по мосткам и лестницам за сетчатыми оградами, где мы находились, из стороны в сторону ходили рейдеры. Они смеялись, пили, целовались и кидались друг в друга чем попало.
- Нормально, - просто отозвалась я, всё ещё оглядываясь вокруг. Я покусала губы. – По крайней мере, уже куда лучше, чем… раньше. Рэй…Но что же произошло? Как так получилось, что ты… здесь?
Рэй тяжело вздохнул. Он устало потер пальцами глаза, затем дотянулся до прикроватной тумбочки, на которой помимо ночника в тёмно-зелёном абажуре, стояла бутылка с виски. Подхватив бутылку, Рэй открыл её и сделал несколько глотков.
- Это долгая история, потому что начну издалека, - начал он. – Дело в том, что, когда я был ещё ребёнком и когда мы с мамой и другими моим близкими людьми жили в горах, со мной произошёл неприятный случай. Работорговцы поймали меня и мою мать на пустошах – совсем неподалеку от скал, где мы жили. Позвать кого-либо на помощь у нас не было возможности. Они оглушили мою мать, и уже несли её в свою машину, а меня гнали вслед. Мне было всего восемь лет, я едва ли мог оказать сопротивление. – Рэй прикрыл глаза, затем вытащил из кармана пачку сигарет. Он взял одну из сигарет в зубы и посмотрел на меня. – Но нас вытащили. Как ни смешно, этих работорговцев перестреляли Ашур с Вернером, которые в это время по каким-то делам были на западе пустошей, а теперь спешили возвратиться обратно в Питт. Они проезжали мимо, и работорговцы начали им угрожать – нам с мамой в итоге это сыграло на руку. Ашур освободил нас, потому что отчего-то проникся к нам теплыми чувствами – что-то ему понравилось и в моей матери, и во мне. Помню, он тогда сказал, что самое ценное, что есть у матери – это её ребенок, а самое, что есть у ребенка – это его родители.
- Ого, - удивленно протянула я, забирая у Рэя бутылку с виски и делая глоток. Я поморщилась, качая головой и протягивая бутылку с виски обратно Рэю. Он с ошеломленной улыбкой проследил за мной, забирая бутылку. – Надо же. Так значит, ты Ашура знаешь уже так долго? А Вернер-то что там делал возле Ашура?