- А куда мы, кстати говоря, едем? – полюбопытствовал Лежек.
- К старым приискам, которые описывала Саира. Вот, смотрите...
Ален остановил Кулона и достал из кармана карту.
- Если я правильно помню, они находятся вот здесь. – Магистр ткнул пальцем в точку на границе Дагар-рона и Чернолесья. – Можно проехать напрямик. Но между нами и приисками - Игрица, а таскаться по лесу в поисках брода нет ни малейшего желания.
- А через тракт, ведущий к Белогорью, нельзя? – уточнил Лежек.
- Почему нельзя? Пожалуйста, но потеряем не меньше двух дней, так как крюк получится изрядный. Поэтому мы подберемся к этому месту с запада. Вот здесь, - он показал на западный край Чернолесья, - проложили дорогу, ведущую прямо на прииски, с хорошим, крепким мостом, который мог выдержать подводы с рудой. Насколько мне известно, эта переправа все еще существует.
- Но если мы будем огибать лес… - Лежек критически оценил предлагаемый маршрут, - то тоже проведем в дороге несколько дней.
- Поэтому мы срежем путь и проедем через Чернолесье, выехав прямо на старый тракт.
- И ночевать в лесу? – Лежек многозначительно взглянул на солнце, с удобством устроившееся на верхушках берез.
- А что, страшно? – насмешливо посмотрел на него Ален.
- Нет, - фыркнул адепт. – Я опасаюсь за здоровье тамошней нечисти. Вдруг ей придет в голову поближе познакомиться с нашей компанией?
- Это уже будут ее проблемы. – Ален свернул карту и убрал ее на место. – Но скорее всего мы остановимся на ночлег в Лютенево. Это небольшая деревушка, расположенная в пяти верстах до моста, последний населенный пункт перед горами. Устраивает?
Протестов не последовало, и мы въехали под кроны Чернолесья.
На исходе третьего часа тихой и мирной поездки по лесу, славящемуся своей дурной репутацией, я начала подозревать, что пугающие рассказы про него преувеличены как минимум вдвое. Никто не таился за ближайшим кустом, никто не стремился спрыгнуть с ветки мне на спину, ни одна тварь ревом, трубным гласом или тихим писком не давала знать о своем существовании. Вокруг слышался лишь птичий гомон, шелест и обычные лесные звуки.
- Не расслабляйся, - улыбнулся Ален. – Нежити здесь тоже хватает, ты сама прекрасно это знаешь. Но, действительно, что-то ее необычно мало.
- Кесси говорила, что и в Вийске нашествие нечисти прекратилось, - задумчиво проинформировала я.
- Я слышал. Но про причину ничего не могу сказать…
- Нечисть закончилась? – хмыкнула я. – А, может, Круг захлопнули? Или он сам закрылся, и всякая гадость больше не лезет к нему?
- Не исключено… Возможно, и фамильный алмаз доставали именно для этого, не зря же нежить пропала как раз после этого. Хорошо, если так. Но ты все равно не расслабляйся, ладно? Вдруг под тем кустом лизард сидит?
«Так Кулон его и пропустит…» - мысленно фыркнула я, вслух послушно соглашаясь с Магистром.
На тракт мы выехали уже в густых сумерках, вот-вот грозивших перерасти в непроглядную темноту.
- Если я правильно сориентировался – то до Лютенево еще около часа, - сообщил Ален. – Останавливаемся здесь или добираемся до деревни?
- В деревню, - решил за всех Лежек. – Успеем еще на голой земле поспать. Только вот будить кого-нибудь придется, чтобы переночевать пустили, время позднее уже.
- Весной-то? – усомнилась я. – Молодежь наверняка гуляет… Так что, думаю, найдем кого-нибудь.
Однако Лютенево (как любезно пояснил Ален, название произошло от лютиков, в изобилии росших на берегах Игрицы, а не от характера местных граждан) словно вымерло. Мы ехали по центральной улице деревни, и у меня противно сжимался живот – ни одно окно не приветствовало нас теплым желтым сиянием, не слышались людские голоса, никто не попался нам навстречу, несмотря на теплую ночь, в которую гулять и гулять, наслаждаясь полным отсутствием комаров.
- Опять слайны? – обеспокоенно спросила я.
- Не думаю… - Ален тоже настороженно оглядывался по сторонам. – Животные ведь никуда не делись.
И действительно, за заборами разной степени отремонтированности заливисто лаяли собаки, в хлевах мычали коровы, а улицу перед нами пересекла быстрая тень кошки.
- Чума? – встревожилась я.
Но Ален отверг и это предположение.
- Вряд ли. Не могла болезнь мгновенно выкосить всю деревню.
- Тогда где же все?
Ответ нам дал единственный обнаруженный нами житель – веселый одноногий дедок, удобно устроившийся на завалинке крайнего дома вместе с толстым рыжим котом, большой бутылью с мутноватой жидкостью, краюхой хлеба и куском солонины.
- Так Живень-День сегодня! Все село на лугу, костры жгут да огню поклоняются! Неужто не знаете?
Я хлопнула себя ладонью по лбу. Конечно же, сегодня первое травня! Из-за волнения по поводу Алена у меня совершенно вылетело это из головы! А ведь мне, можно сказать, по стихии положено сегодня праздновать!
Живень-День – праздник огня и плодородия - отмечался в народе первого травня. Считалось, что в этот день весне следует напомнить о скором приходе лета. Поэтому вечером, на закате, зажигали костры, символизирующие летнюю жару, и поклонялись «Батюшке-Огню», призывая его очистить род людской от болезней и всяческих бед. Кроме того, считалось, что в эту ночь надо просить «Матушку-Землю» о богатом урожае и приплоде скота.
На обряд выходили все, за очень редкими исключениями. Даже новорожденных младенцев матери приносили с собой, надеясь, что пламя унесет золотуху и бессонные ночи. Как только солнце касалось нижним краем земли, специально выбранная молодая пара торжественно добывала огонь и разжигала семь громадных костров, между которыми и проходили желающие омыться очистительным пламенем. Празднование шло всю ночь – обрядовые танцы, обильная выпивка и закуска (изначально все это приносилось в дар огню, но впоследствии рачительные селяне пришли к выводу, что не обязательно сжигать все – вполне можно устроить совместную гулянку) и своего рода воздание должного богу плодородия. Зачастую после этой ночи деревню ожидал не только обильный приплод скота, но и увеличение числа жителей. Считалось, что дети, зачатые в эту ночь, будут отмечены судьбой.
- Староста тоже там? – уточнил Ален, спешиваясь. Кот, до этого мирно спавший, приоткрыл один глаз и вдруг вскочил, выгнул спину и зашипел, встопорщив шерсть и становясь похожим на пушистый шарик. Дед с подозрением посмотрел на Магистра, пододвигая к себе поближе нож.
- Там, где же ему еще быть… А вы кто же сами-то будете?
- Проездом мы, из Школы Магов и Травников. – Ален предъявил любознательному деду свой знак. Тот придирчиво изучил его и, чуть успокоившись, вернул. – Переночевать хотели, а утром дальше двинемся.
- Хотите – ночуйте, - предложил дед. – Дом вот он, кроме меня, сын да невестка живут, да только не будет их всю ночь… - Дед даже не пытался спрятать ухмылку. – Живень-День ведь сегодня. Оставайтесь, коли хотите. А то и сами на луг идите, праздник, как-никак.
Мы воспользовались предложением деда Василя, как он представился, расседлали коней и сложили вещи в небольшой комнатке.
- Пойдем? – я с надеждой посмотрела на Алена.
- Ты хочешь?
- Да.
- Тогда идем.
Парни, не дожидаясь окончания нашего диалога, уже ушли в сторону Игрицы, где на широком берегу ярко горели семь костров.
Я решительно сняла со спины ножны с мечом и опустила их на сумки.
- Мне он только помешает.
- Как хочешь, - равнодушно пожал плечами Ален.
Мне не нравилось настроение Магистра, но и не возникало желания разбираться в том, почему оно так резко изменилось. У меня тоже был тяжелый день, и я тоже хотела расслабиться.
- Так и хочу.
Я повернулась и, не колеблясь, направилась к кострам, по пути распуская волосы. Ален тенью следовал за мной.
Празднество уже прошло этап медленных, мелодичных и тягучих песен и обрядовых танцев, плавно перетекая в следующий этап. Движения девушек, по очереди обходящих каждый из семи костров, становились все стремительнее, энергичнее, резче, хоровод закручивался все быстрее.