Когда они доехали до виллы, небо было уже светло-серым. Как только Хантер остановился на обочине, Дженни выскочила из машины. Хантер тоже вышел и, обогнув джип спереди, нагнал ее. Она видела, что его влажная рубашка прилипла к коже, и подумала, что ему, наверное, так же холодно, как и ей.
– Ты сможешь проникнуть внутрь? – спросил он, и она с опозданием вспомнила, как однажды Мэтт, возвратившись домой под утро, не смог никого разбудить. Накануне она рассказала ту забавную историю Хантеру. Теперь это происшествие не показалось ей таким уж смешным.
Почувствовав себя беспомощной, она позвонила в дверь. Она слышала звук звонка внутри виллы, но знала, что спальни, каждая из которых была снабжена отдельным кондиционером, были почти звуконепроницаемыми.
Она повернулась к Хантеру. Больше всего ей хотелось бы сейчас броситься к нему и позволить ему позаботиться обо всем, однако она боялась связать себя еще крепче с человеком, которого почти не знала. Она поежилась, вспомнив, сколько храбрых слов наговорила вчера… и как близка была к тому, чтобы сделать еще одну ошибку.
Судя по всему, он тоже испытывал беспокойство.
– После этой ночи пора, наверное, все выложить на чистоту, – сказал он.
– После этой ночи? – Она вздрогнула от холода. – А почему не до нее?
– Я должен сказать кое-что еще, – произнес он, хотя это было явно нелегко.
– Хантер, я не в состоянии выслушать тебя сейчас. Я потрясена всем, что произошло. Ты меня понимаешь?
Он взглянул на балкон второго этажа.
– Что ты намерена предпринять?
– Не знаю! – заявила она почти в истерике. – Уйти от тебя!
– Я могу привезти тебя сюда позже…
– Нет!
Дженни в отчаянии представила себе, как она взбирается на балкон и изо всех сил стучит в витражные стекла. В этот момент неожиданно распахнулась входная дверь, и на пороге появился заспанный Мэтт, на котором были только черные атласные боксерские трусы.
– Ну, привет, – сказал он, приглаживая рукой всклокоченные волосы.
Дженни не стала ждать, что будет дальше. Пробормотав «я позвоню», хотя совсем не собиралась этого делать, она прошмыгнула мимо Мэтта и проворно взбежала по лестнице в свою комнату.
Семь часов спустя она сидела скорчившись, в кресле самолета, так и не согревшись с самого утра. Полет в Хьюстон, не отмеченный никакими событиями, был, тем не менее, мучительным. Дженни еще никогда не чувствовала себя такой несчастной, и винить в этом было некого, кроме себя. Она сбежала от него. Одной безумной ночи любви было достаточно, чтобы она испугалась. Накануне вечером она сама с нетерпением ждала этого, а утром струсила. Душ почти не согрел ее. Выйдя из-под горячих струй, она впопыхах собрала вещи. Ей не хотелось отвечать ни на чьи вопросы. Ей надо поспешить домой.
Вопросы все-таки возникли. Каждому хотелось узнать о Хантере. Она увильнула от ответа, дав им всем правдоподобное объяснение, что, мол, должна уехать, чтобы убедиться, что все в порядке с квартирой и с Роули. Магда и Фил тем не менее не отставали от нее и задавали такие вопросы о Хантере, на которые Дженни просто не могла дать ответов. Она не знала их! Она была уверена лишь в одном: мечтая о короткой любовной интрижке, она затеяла ее, и это, черт возьми, оказалось восхитительно.
Но ее доверие к Хантеру поколебалось. Она его не знала. Он был ее фантазией. Она сама его придумала. Следовало бы послушаться его с самого начала и позволить ему просто быть ее телохранителем. Но могла ли она довериться ему даже в этом? Она могла представить себе, как отреагировал бы ее отец, если бы услышал, что она нашла в Пуэрто-Валларте совершенно незнакомого человека, попросила его охранять ее, а потом провела упоительную ночь, занимаясь с ним любовью.
Очевидно, ее ошибки с Троем ничему ее не научили.
А теперь вот Трою скорее всего известно, что он отец Роули.
Она содрогнулась и поплотнее закуталась в свитер. Эта мысль не давала ей покоя. Ведь если даже он не знал об этом наверняка, то догадывался. Она ни на мгновение не сомневалась, что Трой имеет представление о существовании Роули. Если Трой и впрямь пытается снова войти в ее жизнь – по какой бы причине это ни делалось, – то он наверняка услышал о Роули и сделал кое-какие выводы.
Она в страхе пыталась не думать об этом. Но пришло время посмотреть правде в глаза. Хантер, возможно, был ее фантазией, тогда как Трой, к сожалению, – реальность. И не исключена возможность, что он явился за Роули. Ее флирт, с Хантером закончился, едва успев начаться. Так и должно быть. Заниматься сексом с привлекательным, загадочным мужчиной, когда речь идет о безопасности ее единственного ребенка, было абсолютно безответственно. Она даже не знала, как с ним связаться.
Дженни тряхнула головой, прогоняя эти тревожные мысли. Она взяла билет на первый попавшийся рейс, чувствуя, что должна быть дома. Она не позволит себе много размышлять о Хантере и о том, что он подумает о ней, когда узнает, что она сбежала не только из его кровати, но и из Пуэрто-Валларты, и из его жизни тоже…
Она не стала слушать протестов Магды, Фила, Мэтта и остальных. В глубине души она и надеялась, и опасалась, что Хантер приедет за ней, как рыцарь на белом коне, но он не появился. Что за романтическая чушь лезет ей в голову? Он, наверное, рад, что так быстро избавился от нее. Да и кому из мужчин хочется, чтобы случайное приключение затянулось надолго?
Сквозь квадратный иллюминатор самолета Дженни смотрела на бескрайнее синее небо внизу. Монотонное гудение самолета навевало тоску и утомляло. Она была рада, что уехала, до того как сблизилась с ним еще больше, – по крайней мере, она старалась убедить себя в этом.
Она попыталась прочесть статью в журнале, решить кроссворд, но не смогла ни на чем сосредоточиться и, когда самолет пошел на снижение, снова стала смотреть в окно. Как только они приземлятся, она сразу же позвонит Джэнис. Роули должен вернуться домой завтра, но она решила забрать его сегодня вечером или хотя бы съездить в лагерь и собственными глазами убедиться, что с ним ничего не случилось.
Несколько мгновений спустя самолет пробежал по взлетно-посадочной полосе и вырулил к воротам. Дженни нетерпеливо сошла по трапу, но, когда добралась до багажного отделения, почувствовала страшную усталость. И нежность, которая наполняла ее при воспоминании о ночи любви, от которой все еще захватывало дух.
Ей снова показалось, что за ней наблюдают. Поежившись, она быстро оглянулась. В очереди, ожидавшей багаж, несколько человек с любопытством посмотрели на нее. Она ответила сердитым взглядом и вдруг замерла, заметив знакомый профиль. Трой!
У нее в глазах потемнело, но тут мужчина повернулся и улыбнулся подбежавшей к нему маленькой девочке. Не Трой. Совсем другой человек.
Мужчина подхватил на руки девочку и обнял ее молоденькую мамашу. Все они улыбались.
Дженни отвернулась. Трой никогда не улыбался. Если не считать улыбкой холодную усмешку человека, которому удалось взять верх над противником. Долгие годы она видела эту ухмылку в ночных кошмарах. Она схватила свой чемодан на колесиках с крутящейся платформы, поставила его на колеса и взялась за ручку.
– Извините, – раздался у нее за спиной мужской голос, и Дженни испуганно замерла на месте. – И не пугайтесь, – сказал мужчина, протискиваясь мимо нее. – Я хочу лишь взять свой чемодан.
– Прошу прощения, – пробормотала она и вышла из зала на влажный и теплый хьюстонский воздух. Душно. Она прожила здесь почти всю жизнь, но сейчас ей не терпелось поскорее перебраться в свежую атмосферу Санта-Фе, окруженного пустыней.
Что с ней происходит? Она никогда не была трусихой. Она взяла такси и, приближаясь к дому, поглядывала из окна на знакомые приметы: знак остановки с улыбающейся физиономией в центре; рекламу солнцезащитных очков Мейгу; выбоину в центре дороги, как раз перед поворотом к комплексу.
Выйдя из такси, она почувствовала, как сжалось сердце. Проанализировав причину, она поняла, что боится увидеть то, что сделал с квартирой взломщик. И боится за Роули, да и за себя тоже.