Она окинула меня внимательным взглядом и пояснила:
— Никакое происшествие не происходит на пустом месте. Любой кризис имеет своих предвестников и развивается некоторое время. Сейчас не сороковой век и мы примерно знаем, с чем имеем дело. Я абсолютно точно знаю, что в течение ближайших трёх месяцев ничего не случится. К сожалению, сейчас это максимально возможная глубина прогноза. Не то, чтобы много, но это то, что у нас есть… А сейчас, детишки, вам пора на танцы, Аристарх Евграфьевич уже связывался со мной и сердится.
Ну мы и пошли, танцевать. А на выходные я выторговал себе поездку на стрельбище.
— Ну-у-у-у! — обиделась Даша. — В воскресенье нам положено отдыхать!
— Ты и так отдыхаешь каждый день пол дня! — парировал я. — Или скажешь, что танцы для тебя не отдых?
— Да с тобой… Какой отдых! Только нервы портить!
Но идея была признана здравой и в воскресенье мы всей семьёй поехали на стрельбище. Командовать парадом вызвался Гриша и, поскольку других желающих не нашлось, на него и свалили все организационные вопросы. Но, похоже, младший цесаревич и сам был не против размяться и развеяться, поэтому занялся делом с изрядным энтузиазмом. Даже лишний раз проэкзаменовал меня насчёт обращения с боевой бронёй, по ходу надавав кучу дельных советов от бывалого. Результат его вполне удовлетворил, в отличие от тёти Лиз, которая собирала Дашу. Женская часть команды появилась на полчаса позже назначенного времени и тётя Лиз всю дорогу что-то выговаривала розовой от возмущения дочери.
— Ну вот! Опять опоздали и теперь будет меньше времени на стрельбище! — возмущённо констатировала тётя Лиз.
— Не волнуйся, мама Лиз, — хитро улыбнулся Гриша. — Я же знаю с кем имею дело, потому и назначил встречу на пол часа раньше.
— Вот наглец! — совершенно искренне возмутилась тётя и мы начали загружаться в транспорт.
В отличие от крёстного, цесаревич Григорий не пытался изображать из себя отца-командира, так что этот выезд больше напоминал выезд на пикник. А на стрельбище нас ждала неожиданная встреча.
— Ба! Знакомые лица! — воскликнул Гриша.
— Ваше высочество, — князь Одинцов изобразил какой-то уж очень сложный поклон, как бы не шутовской.
— Митрофан Феоктистович… — Гриша отзеркалил его движение и оба искренне рассмеялись, после чего пожали друг другу руки. — Решили пострелять?
— Сына вывез, посмотреть чему его в его школе научили. А ты?
— Почти тоже самое. Даша и Серж будут поступать в Питерский кадетский, потихоньку готовлю. Кстати, позвольте представить: Сергей, князь Архангелогородский.
— А мы уже представлены, — кивнул Одинцов и подозвал сына: — Игнат! Что стоишь как чужой? Смотри какие люди приехали.
Игнат Митрофаныч, старший сын и наследник рода Одинцовых, наш с Дашей погодка, с достоинством кивнул мне и протянул руку для рукопожатия. Я столь же коротко кивнул и пожал протянутую мне руку.
— Молоды-ы-е люди! — с укоризной протянул старший Одинцов. — Ну кто же так знакомится! Даже перчатки не сняли!
— ОЙ! — сказал младший Одинцов и искренне смутился.
И я на всякий случай опустил глаза, тоже изображая смущение.
Глава 8
Первые друзья
Митрофан Феоктистович устроил короткий выговор за нарушение этикета, после чего предложил нам с Игнатом посоревноваться в меткости. Упражнение простое: Огневые позиции на расстоянии десять метров друг от друга, один сектор огня, время — пять минут. И кто набьёт больше мишеней. Ну соревноваться, так соревноваться. Я занял свой окопчик, зафиксировал сектор обстрела, как учил меня крёстный, доложил о готовности. Прозвучала команда: «Огонь!», и стали появляться мишени.
Тут мне стало не до того, чтобы за кем-то следить, я полностью сосредоточился на секторе обстрела, посылая голубые молнии в появляющиеся на поле силуэты. Поэтому и не сразу заметил, что стреляю я один. Странно. Поставил броню на предохранитель и поворачиваюсь к новому знакомому. Он стоит сорвав шлем и смотрит на меня блестящими от восхищения глазами.
— Ну… ты даёшь! — восхищённо выдохнул Игнат и тут же уточнил с ехидцей в голосе: — Это в ремесленной школе такому учат?
— Это меня крёстный научил, — успокоил его я.
Глазки у Игната потухли, но всё же он решился спросить:
— А… А можешь меня научить?
На всякий случай связываюсь с Гришей и посылаю ему ощущение вопроса. А то, кто знает? Может это какая великая тайна царской семьи?
— Попробуй, — отвечает Гриша с нотками иронии в голосе.