— Здравствуй, желанная! — ласково проговорил старик нищий.
Марина изумленно на него взглянула.
— Дивишься словам моим? — усмехнулся нищий. — Знаю я, милая, знаю еще больше, знаю, зачем в Киев-град пробираешься! Попомни, как я тебе сказал: «Живы оба!» Так и теперь будет тебе скоро радость великая, с родимой повстречаешься… Опосля другому чуду дивиться будешь!
Изумленная Марина хотела расспросить его, но встревоженные кони вдруг стали рваться из ее рук, и в это время нищий исчез.
Вернувшись в избу, Марина нашла Мирона, ожидавшего ее ужинать.
— Долгонько ты, Максимушка, коней-то поил! Темно таково стало, — обратился к ней старый изограф. — Поужинаем да и спать. Чуть свет в путь тронемся.
После ужина молодая девушка, находившаяся все еще под обаянием таинственных слов чудного старика, рассказала Мирону о своей встрече. Крепко задумался старый…
— Не простой это человек, Максимушка! Перст Божий виден на нем… Вещие слова прорицает!..
Помолившись перед иконой, старик крепко заснул, а девушка все еще сидела, раздумывая о словах старого нищего.
XXXII
Князь Андрей был прав: хотя воевать ни с кем не предвиделось, но в верной дружине появилась надобность. Недолго торжествовали новгородцы свою победу; весь удел Новгородский еще до осады Новгорода был разорен суздальскими войсками. Крестьяне разбежались, села и деревни опустели, некому было возделывать землю.
Наступил голод.
Новгороду неоткуда было получать хлеба, и волей-неволей новгородцам пришлось обратиться за ним в Суздальскую область.
— Поволишь отпустить новгородцам хлеба? — спросили князя Андрея его крестьяне.
Князь не велел давать хлеба.
Заволновался Новгород… Не раз собиралось вече, но ничего не могли придумать.
— Ишь, оно дело-то какое выходит, — говорил Лука, — умирать без хлеба приходится…
— Кажись, все у нас в Новгороде имеется!
— Всего-то много, а хлеба нет…
— Эх, у мира животы и тонки, да долги…
— Сами виноваты! Не нужно было с князем суздальским в ссору идти!
— Князь и посадник у нас умные, выручат! — успокаивал Лука.
— Чего тут, дядя, выручать, коли жрать нечего!
— Одно слово, идти прямо к суздальскому князю и просить по чести!
Разговаривавшие обратились к посаднику Якуну.
— Не даст он, други, хлеба нам, пока сидит в Новгороде нелюбый ему князь! — ответил последний.
— Не погибать же Новгороду из-за князя! Коль не мог нам помочь, пусть подобру от нас уходит… Пойдемте просить в Суздаль, пусть дадут нам князя, который им люб!
Роман Мстиславич поневоле должен был оставить Новгород. Тем временем отец его Мстислав скончался, и он поехал в Василев на его стол. Новгородцы сейчас же послали послов в Суздаль просить нового князя. Андрей знал великую нужду Новгорода в хлебе и, как опытный политик, не сразу согласился.
— Как давать-то вам князя! — насмешливо проговорил Андрей. — Опять не люб вам станет, опять прогоните!
Сознавая свою вину, новгородцы молчали.
— Теперь ведь голод заставил вас прийти ко мне, а чуть животы набьете, опять кричать станете: «Умрем за святую Софию!»
Тяжело было слушать новгородцам насмешливые слова князя. Это хорошо понимал и сам Андрей.
— Аль дать уж вам? — вдруг смилостивился он. — Только, чур, не ссорьтесь с ним! Пошлю вам Рюрика Ростиславича, чай, знаете, поди?
Потупились новгородские послы, не люб был им предлагаемый князь: он был в числе князей, нападавших на Новгород. Кроме того, они отлично знали мстительный характер Ростиславичей и боялись.
Другого исхода не было, пришлось согласиться.
— Голод не тетка! — насмешливо проговорил Харлампий Краюга, когда вернувшееся посольство объявило на вече о выборе нового князя.
— Подкормимся — так и переменим! — сказал кто-то из новгородцев.
Ту же надежду питали и все новгородцы. По-прежнему собирались они тайно, судили и рядили о поступках своего князя и ждали только случая, чтобы сменить его.
Старик Акинфий не раз говорил на вече:
— Какого же еще вам князя нужно? Сами своей волей правите, князь из нее не выходит, а вы все недовольны!
— Эх, дедушка! Не привык Осударь Великий Новгород в путах ходить!
— Не по душе нам князь: строптив больно! — добавил Лука.
— Жгуча крапива родится, да во щах уварится! — сказал старый гость.