— Мы не знали, что происходит, — хмуро сказал советник, подразумевая себя и жену. — Нам не было известно, что задумал Раннулф Тассел, и мы в этом не участвовали. Возвращению Арлиона мы не рады.
— Верю, — согласился Адриан, однако теплее его голос не стал. — Но меня гораздо больше интересуют его планы. Леди Каэйри, у вас есть предположения, как будет действовать ваш отец, когда окончательно восстановит силы?
— Вы переоцениваете нашу родственную связь, ваше величество. — Натаниэль старалась говорить спокойно, но со стороны было отчетливо видно, что это напускное. — В последний раз я видела Арлиона, когда его выпустили из-под стражи и восстановили в должности придворного мага. После этого он отправился на войну, оставив мою мать, брата и меня в Атламли, и уже не возвращался туда. Так что я очень отдаленно представляю себе ход его мыслей.
— А он может захотеть привлечь на свою сторону и леди Каэйри? — вдруг спросила Оттилия. — Раз он заинтересован в Корделии, может, Арлион сочтет, что и вторая трейхе будет ему полезна?
Натаниэль нервно дернула щекой, и советник успокаивающе сжал ее руку. Эльфийка слегка улыбнулась и накрыла его руку своей.
«Меня бы так кто-нибудь успокоил», — вдруг завистливо подумала я.
— Вряд ли, — наконец сказал Адриан. Похоже, об этой возможности он уже думал. — Корделия кажется перспективным союзником, потому что она сама по себе, а у леди Каэйри есть своя семья и нет причин присоединяться к Арлиону. Верно?
— Конечно, — торопливо согласилась Натаниэль.
— А если Арлион захочет встретиться с леди Каэйри не с целью найти союзника, а из чисто семейных соображений? — предположил Гарт. — В конце концов, вы его единственные родственники.
Эльфийка ответила без колебаний:
— Сомневаюсь. Сто лет назад собственная семья занимала Арлиона меньше всего. У него были иные… интересы. — В этот момент мы с ней, не сговариваясь, посмотрели друг на друга, и я отчетливо поняла: она знает. Как и мне, Натаниэль было известно о том, кто на самом деле приложил все усилия, чтобы развязать Кровавую войну, и убил королеву Исабелу.
— Но если Арлион все-таки объявится в Лорене, вы сможете защититься? — спросил Эр советника. — Или хотя бы выиграть время, чтобы спастись?
— Сможем. Наш замок укреплен и защищен всеми возможными способами, — уверенно ответил тот, а затем посмотрел на меня и, на секунду запнувшись, продолжил: — Леди Батори, полагаю, моя жена уже предложила вам перебраться к нам? Это разумная мысль, поскольку вместе с Натаниэль вы представляете серьезную силу, с которой даже Арлиону придется считаться.
— Благодарю за предложение, но я предпочитаю сохранять независимость, — вежливо ответила я.
Натаниэль усмехнулась:
— Значит, я тебя не убедила, что в самом деле готова тебе помочь?
— Мне сложно в это поверить после того, как ты приказала убить меня сразу после рождения, — огрызнулась я, не сумев сдержаться.
Оттилия за моей спиной поперхнулась, Кейн растерянно мотнул головой в сторону эльфийки, а Натаниэль лишь пожала плечами.
— В тебе говорят эмоции.
Я была готова взорваться и высказать этой женщине все, что я о ней думаю, но в последний момент остановила себя. Здесь полная комната народу, и что, устраивать теперь выяснение отношений прямо при них? Да и к чему? Натаниэль не испытывает никаких угрызений совести по поводу случившегося, я ее интересую только как сильный маг, так что доказать ей все равно ничего не удастся.
— В таком случае оставляем все как есть, — подытожил Адриан, и его голос помог мне взять себя в руки. — Советник, я могу рассчитывать, что в случае появления Арлиона вы поставите меня в известность?
— Разумеется, ваше величество, — кивнул Тарион.
После этого мы вернулись к остальным гостям. Впрочем, я ощущала такую душевную пустоту, что вскоре извинилась перед леди ди Вестенра и поднялась в свою комнату. Там я распахнула дверь на балкон, поскольку в какой-то момент мне показалось, что в комнате нечем дышать, а затем рухнула в кресло и разрыдалась. Все-таки я переоценила свою толстокожесть, и встреча с Натаниэль оказалась для меня слишком тяжелой. Нет, я могу понять, почему она поступала именно так. И тот факт, что она без особых сожалений пожертвовала мной, тоже был понятен — я-то позволила умереть двум десяткам человек, чтобы освободиться, а она — всего одному! Ну не проснулся у нее материнский инстинкт, когда я родилась, такое бывает! Зато проснулся позже, когда она вышла замуж и родила обычных детей, без способностей трейхе — и такое возможно!