Все эти события подвели Кирэна Митчелла, одетого в синевато-серый шелковый костюм и темно-синюю сорочку от Версаче, к этому моменту. Уже не в первый раз он подумал: а может, бросить все и сбежать? Но если бы он сбежал и его поймали, для него было бы еще хуже. Это уничтожило бы единственную карту, которая пока была у него в руках. Карту, которая, если разыграть ее должным образом…
В зеркале он увидел движение около входа. Целеустремленные люди в недорогих костюмах. Толпа расступается. Проглотив виски в три глотка, он нащупал в кармане брюк гардеробный номерок. На улице было холодно, поэтому он надел сегодня темно-синее кашемировое пальто.
Войдя в ситуационную комнату отделения полиции в Норидже, Лиз ощутила в воздухе скрытое напряжение. Расследование убийства Гантера шло ни шатко ни валко, и вдруг появилась приличная зацепка в лице одного из приближенных Мелвина Истмана.
Увидев Лиз, Стив Госс помахал ей рукой и отделился от группы полицейских.
— Они думают, что это я организовал арест Митчелла, — пробормотал он, проводя рукой по своим редким рыжим волосам. — Я чувствую себя совершенным мошенником.
— Наслаждайтесь этим, — предложил Маккей.
— И будем надеяться, что это не тупик, — согласилась Лиз.
Она позвонила Госсу и сообщила ему данные по Кирэну Митчеллу, как только они с Маккеем выехали из Брейнтри. Затем они двинулись на север в Норидж, остановившись по дороге, чтобы купить пиццу и по бутылке пива. Теперь, возможно в результате вспышки ярости Лиз, Маккей сбросил с себя личину романтичного соблазнителя и без нее оказался удивительно интересным собеседником. У него был практически неистощимый запас историй, большинство из которых касались героического — или недостойного — поведения его коллег по службе. В то же время, заметила Лиз, он практически никогда не называл имен.
«Он ко мне подбирается, — подумала Лиз, наслаждаясь игрой. — Он знает, что я жду, когда он совершит ошибку. И он подыгрывает мне, хочет казаться этаким беспечным любителем, потому что, если он сможет убедить меня в этом, я перестану относиться к нему серьезно. И как только это произойдет, он найдет способ обдурить меня». В этом была даже определенная элегантность.
Она рассказала Госсу по телефону о беседах с Черисс Хоган и Перегрином Лейкби, которые привели ее к Кирэну Митчеллу, и предложила, чтобы он организовал арест. Еще она хотела поделиться с ним своими опасениями относительно Боба Моррисона, но решила пока не спешить с этим. У нее не было никаких доказательств того, что он мог быть куплен Истманом. Кроме того, Истман так и так узнает, с Моррисоном или без, что Кирэна Митчелла арестовали, и подготовится соответственно. И если Митчелл расколется и будет готов дать показания в суде, Истман так или иначе окажется вне игры.
Дон Уиттен, с чашкой кофе в руке, дирижировал перепалкой в ситуационной комнате. Адвокат Митчелла подал прошение о предоставлении неприкосновенности его клиенту взамен на передачу полиции всего, что тот знал об убийстве Гантера. Уиттен ему отказал.
— Хорошая попытка, — сказал Боб Моррисон, которого прислали наблюдателем от эссексской полиции.
— Все всегда одно и то же, — пожал плечами Уиттен. — Они знают, что это пустой номер, мы знаем, что это пустой номер… Все равно Митчелла уже ведут на допрос.
Пять минут спустя Митчелл, в сопровождении дежурного сержанта и адвоката, занял место за белым ламинированным столом в допросной комнате. Была полночь.
— Расскажите нам снова о немцах, — сказал Дон Уиттен, поглаживая усы. Рядом с ним в допросной комнате сидел Боб Моррисон. В течение последнего часа допроса и Уиттен, и Митчелл непрерывно курили, и теперь над столом в комнате витал голубовато-бурый туман.
Митчелл взглянул на своего адвоката, тот кивнул. Веки Митчелла набрякли, и на строгом фоне ярко освещенной допросной комнаты он выглядел в своей дизайнерской одежде дешевым гангстером. Лиз, наблюдавшей за всем этим через одностороннее зеркало, было ясно, что он отчаянно пытается держаться, демонстрировать терпеливую услужливость, а не раздражение и усталость, которые в действительности испытывал.
— Как я уже говорил, я ничего не знаю о немцах. Я только знаю, что организация называлась «Караван». Я думаю, что это немцы организовали перевозку беженцев из материковой Европы до того места, где я и Гантер подбирали их у норфолкского побережья.