— Каналья! — взревел Курбатов. — Доберусь я до тебя!
— Доберись, доберись! У меня тут припасено!
— Не дури, парень! — благожелательно крикнул какой-то казак, лежавший совсем недалеко, за придорожным валуном. — Их благородие верно говорят! Ничего тебе не будет.
— Поцелуй его благородие... Знаешь, куда?
Казаки о чем-то переговаривались. Потом Витя услышал голос того благожелательного казака, который лежал ближе всех:
— Так ведь пристрелит, ваше благородие. Вон какой отчаянный.
Видимо, Курбатов приказывал казаку пробежать до моста и взять Виктора, но казак не соглашался идти на верную смерть.
— А вы мне не командир, ваше благородие. Надо мной сотник Чибышев командует. Вот так-то! — равнодушно ответил казак и, кажется, сплюнул.
Затем казаки закричали засевшим в тальнике чехам:
— Господа чехи! Эй, эй! Вброд переходите! Там не глубоко, по колено не будет.
Из тальника ответили что-то непонятное. Там ходили солдаты, под их шагами с хрустом ломались сучья. Захлюпала вода — кто-то брел по мелководью.
Витя наугад выстрелил. Хлюпанье усилилось: чехи торопились выбраться из опасного места. Вскоре из кустов выскочило несколько солдат. По-заячьи петляя, они побежали к росшему на пригорке сосняку, отсекая Виктора от единственного пути к отступлению.
— Врете, не сдамся! — хрипло вслух сказал Витя.
Враги ползли к нему, укрываясь в придорожной канаве. Витя был бессилен взять их на прицел, но он стрелял и стрелял, понимая, что как только чехи доберутся до моста, он уже ничего не сможет сделать. Они убьют его через щели в накате.
Вдруг винтовка перестала стрелять. «Осечка!» — подумал Витя и взвел затвор. Из патронника гильза не выпала — обойма кончилась. Торопливо обшарил мешок — там тоже не было ни одной обоймы, ни одного патрона. Горячая винтовка была мертва. Витя швырнул ее в воду. Подумав секунду, нагнулся, вытащил винтовку обратно, вынул затвор и через пролет выбросил подальше в речку. Пустую винтовку снова утопил в рыжей воде, с бульканьем крутившейся вокруг его ног.
Чехи уже были на настиле. Витя слышал их осторожные шаги и непонятный говор. В щель просунулось дуло, и два выстрела ударили в воду, оглушив и забрызгав Витю. «Сейчас возьмут!» — мелькнуло в голове. На откосе зашуршал песок. Чехи еще не знали, что у Вити кончились патроны, и двигались по откосу медленно и осторожно.
Решив, что второй выход из-под моста свободен, Витя метнулся туда. Он хотел добежать до тальника, по которому недавно бродили солдаты, и по реке уйти в Глазыринские топи.
Но лишь только он показался из-под моста, как над головой раздались выкрики и в ту же секунду на плечи ему спрыгнуло двое чехов. Вместе с ними Витя покатился в воду.
Рослые чехи были сильнее. Вывернув руки, они вытащили Дунаева из воды и бросили на берег. Из-за Моховой горы показалась группа офицеров во главе с Каетаном Шенком.
Глава 17 РАСПРАВА
Если бы Витю схватили казаки, то немедленно растерзали бы на месте — так велика была их злоба на него, сорвавшего разгром красногвардейского отряда. Но взяли Витю чехи, он был их первым пленным. Кроме того, их изумила отчаянная, дерзкая стойкость подростка. Сгрудившись вокруг Вити, они рассматривали его и переговаривались ла своем языке.
Витя приподнялся и сел, угрюмо, исподлобья оглядывая чехов и стоявших поодаль казаков. Что с ним теперь будет? Убежать бы как-нибудь. Только бы не связывали...
Точно поняв его мысли, один из чехов подошел ближе, тронул носком сапога и приказал:
— Вставать, мальчик!
Это был унылый ординарец капитан Шенка — Иржи Карол. Ординарец недовольно поджимал губы, точно поручение, которое только что отдал Шенк, ему не нравилось. Подобрав полу мундира, он снял с брюк тонкий кожаный ремешок. Витя спрятал руки за спину.
— Ну, давай рук, мальчик. Плен — понятно?
Витя продолжал отступать. Разговаривавший с Шенком Курбатов крикнул казакам:
— Чего смотрите? Помогите связать.
Подскочили двое казаков, так вывернули руки, что у Вити затрещало в плечах и от боли выступили слезы.
— Буржуйские морды! Все равно убегу! — прохрипел Витя.
— Заткните ему глотку! — поморщился Курбатов.
Казак замахнулся на Витю прикладом, но сосед толкнул его локтем:
— Будет тебе! Мальчонка ведь.
По голосу Витя узнал того самого добродушного казака, который спорил с Курбатовым, лежа за придорожным камнем. Жалость врага обожгла Витю, он рванулся вперед:
— Ну, бейте! Ваша взяла, бейте! Все равно убегу!
— Теперь уж тебе, паря, никуда не убежать — добегался, — спокойно сказал казак.