Во время обеда адар кратко рассказал мне и Амдиру о том, что узнал от Мирионэль. Она слушала, кивала, иногда давая более обширные пояснения и отвечая на вопросы Амдира.
Решено было выступать немедленно, не дожидаясь возвращения гонца из столицы. Мы знали лишь приблизительно направление движения войск Лорда Карантира и его братьев. Но этого было достаточно — для наших следопытов не составляло большого труда выследить их.
Прощание с Мирионэль, после этой нежданной и такой короткой встречи, было тягостным.
— Ты останешься здесь, тебе нужно набраться сил, — я сжимал в своих ее ладони. — Мы вернемся скоро. Я скажу твоему отцу, что ты у нас… — в ее глазах были тревога и усталость. Она печально качала головой. — Эта война закончится, мы победим и не будем больше расставаться, — шептал я, обнимая ее.
— Возвращайся скорей, — вздыхая, повторяла она. — Скажи отцу, чтоб не сердился на меня…
Досада и опустошение, которые он чувствовал, лишили его остатка сил, но задетая гордость не позволяла показать этим лесным дикарям насколько он был обессилен и измотан. Думая о том, что теперь сам изведал, что могла ощущать Халет, когда он с отрядом пришел ей на помощь, Карантир свистнул, подзывая вороного. Тот сразу откликнулся на зов хозяина, бодрой иноходью подскакал к нему, хоть и было заметно, что он натерпелся страха прошедшей ночью и изрядно вымотался.
Когда Морьо уже собирался сесть на коня, чья-то рука тронула его за плечо.
— Лорд Карантир…
Тот не сразу узнал его, с лицом, забрызганным кровью и волосами, собранными в хвост, а когда узнал, чуть не бросился с кулаками на нареченного своей дочери:
— Где она?! — сверкая глазами на молодого синда, прошипел феаноринг.
— Мирионэль у нас, в пограничном укреплении, — отвечал юнец. — Это она сообщила нам, что вы расположились на Амон-Эреб и просила следовать за вашим войском… Ваше плечо… — его взгляд скользнул по плечу Морьо, до которого он только что дотронулся, — Позвольте, я попробую…
Карантир отдернул пронзенную острейшей болью руку, перед глазами у него встала белая пелена. Мир закачался. Как сквозь сон он услышал «Отец, сюда — Лорд ранен!» и почувствовал, что его, поддерживая, опустили на землю.
Затуманенным от головокружения и боли взором он различил склоненное над ним серьезное лицо среброволосого командира отряда синдар.
— Твоя дочь гораздо учтивее тебя, бешеный голдо… — эхом донеслось до Карантира прежде, чем он потерял сознание.
====== В ожидании ======
Комментарий к В ожидании “daer” – жених (синд.)
“dess” – девушка (синд.)
“valarauco” – сильный демон (кв.) в синдарине это “барлог”
“nauco” и “casar” – гном (кв.) на синдарине это “науг”
От полученной в Дагор Браголлах раны на плече не осталось даже заметного рубца — Лорд Орофер умел исцелять так, что Морьо даже начал сомневаться, не привиделась ли ему полученная царапина. Он был доставлен Саэлоном и несколькими слугами Орофера в крепость Амон-Эреб одним из первых. Близнецы Тельо и Питьо вели за ними оставшихся боеспособными воинов нолдор.
Через несколько дней, прижимая к себе возвратившуюся из Дориата дочь, Морьо решил, что никакой кузине Нэрвен он писать не станет. Мирионэль будет рядом с ним, пока не закончится война с Моринготто, и она не сможет стать женой молодого сына Орофера. Будущий родич лично доставил ее в их крепость, привезя с собой продовольствие и необходимые вещи для обустройства на новом месте, а также целебные снадобья для раненых, которых со всеми предосторожностями, с помощью слуг и добровольцев из синдар доставили в укрепление.
Крепость на Амон-Эреб постепенно обустраивалась и расширялась. Близнецы, знавшие хорошо эти места, помогли раздобыть необходимые для строительства материалы. Были приглашены строители из наукар или «казар», как они сами себя называли. В обширном внутреннем дворе крепости Карантир приказал отвести место, где было сооружено подобие некрополя — там захоронили тело Тиаро и всех павших в битве.
Теперь степи и леса вокруг были наводнены варгами, волколаками, пауками, троллями, орками и прочими мерзкими тварями. Дороги были опасны как никогда прежде.
Через гонца от Финдарато стало известно о гибели дяди Нолмэ — Нолдараном был провозглашен совратитель их старшего — злополучный кузен Финьо.
Химринг устоял, Нельо и Кано отбили атаки орочьих полчищ и сражались с валараукар, оттеснив их за горную цепь.
Война с Моринготто затянулась. Каждый из союзников затаился, укрепляя свои крепости, копя силы, куя доспехи и мечи, собирая рати для решающего сражения, которое Финьо в союзе с Нельо собирался дать уже на территории врага, на подступах к Ангамандо. Даже Турондо, до этого тихо сидевший в своем засекреченном городе, обещал присоединиться к собиравшимся против Черного Властелина силам квенди, атани и наукар.
В конце марта в крепость на Одиноком Холме, неожиданно для ее обитателей, прибыли князья Туркафинвэ и Куруфинвэ. Они были без стражи, без вещей, без какой-либо провизии, в грязной протертой одежде и на двоих у них была единственная лошадь да несколько исхудавших собак из некогда огромной охотничьей своры, что держал Турко.
— Привет, с чем пожаловали? — встретил их на крыльце замка Карантир.
Курво был мрачнее тучи, а Турко казался потерянным. Карантир впервые заметил на этом смазливом лице, сводившем когда-то с ума всех нисси Тириона, выражение отчаяния и глубокой тоски. Не было понятно, как они дошли до такого жалкого состояния и где забыли Тьелпе, но расспрашивать он не стал, видя крайне подавленное состояние обоих.
Не прошло и двух недель после приезда братьев, как в крепость прибыл гонец из Нарготронда от …кузена Артаресто с вестями. Слушая посланника, Карантир хмурился, краснел, дергал подбородком, блестел то и дело загоравшимися в зрачках красными огнями, и, наконец, прервал его жестом и словами:
— Дальше я прочту сам.
Куталион вернулся с войны в свой форпост в Нан-Эльмоте целым и невредимым, хоть и воевал бок о бок с воинами из голодрим Финрода и Финголфина, а также эдайн из рода Беора и халадинами, пройдя через немалое число сражений.
— Смерть меня не берет, — горько усмехаясь, говорил он.
Лис много времени проводил в укреплении Белега на восточной границе, изредка наведываясь в родной замок, чтобы проведать родителей. В Менегрот он приезжал только по необходимости — то есть когда Таур Элу посылал за ним, или когда туда отправлялся Белег, за что Орофер при каждом удобном случае его упрекал, замечая, что для придворных десси Тэран-Дуиль уже давно стал одним из самых завидных женихов при дворе Тингола. Лорд Орофер подспудно надеялся, что эта блажь с дочерью изгнанников у сына постепенно сойдет на нет и он женится на достойной леди из придворных. Ему не хотелось, чтобы сын губил карьеру при дворе венценосного дяди из-за мальчишеской влюбленности в самую неподходящую партию, какую можно было выдумать.
— Если тебе так нравятся их десси, то почему бы не присмотреть одну из сопровождения леди Галадриэль? — как-то спросил он Лиса. На что тот вздрогнул при упоминании имени Венценосной Девы, но ничего не ответил. Орофер воспринял это как побуждение к действиям и напросился с визитом в летнюю резиденцию Келеборна, захватив с собой Лиса.
Они были радушно приняты. Изысканные манеры леди голодрим и аристократическая сдержанность, присущая ее супругу, были Ороферу по душе. В течении всего времени визита он старался обратить внимание отпрыска то на одну, то на другую красавицу из тех, что окружали дочь Финарфина, но Лис упрямо избегал встречаться с ними взглядом. Наконец, леди Галадриэль, отдалившись от застолья и подплыв в своем белом как первый снег одеянии к выходу на террасу, подозвала к себе Орофера.
— Твой сын уже выбрал себе супругу и тебе это известно. Не противься судьбе, — кротко улыбаясь, сказала она.
— Я сам это чувствую, но все же, было бы лучше, чтобы он выбрал другую деву.
Они вышли на террасу.
— Позволь ему решить, — она снова нежно улыбнулась.