Ладно, одно дело — пойти на убийство. Быть может, Йоханесс даже мог припомнить несколько случаев, о которых слышал украдкой, в которых жёны убивали мужей. Из ревности, ради защиты. Но чтобы женщина была главой преступной группировки… такого в действительности даже в кино не увидишь! Быть может, основная власть всё же не в её руках? Может, она просто жертва обстоятельств?
Внезапно новенький форд остановился возле двухэтажного особо неприятного заброшенного здания. Гловер знаком приказал брату выйти, но сам вылез из машины чуть позже, потому что обменялся парой каких-то фраз с водителем автомобиля.
Взгляду Йоханесса открылся огромный особняк, кажется, заброшенный очень и очень давно. Окна на нижнем этаже были забиты потемневшими досками, а на верхнем все еще даже висели потрепанные занавески. В крыше отсутствовала большая часть черепиц, а в стенах некоторые доски. От здания веяло ледяным холодом, несмотря на вполне себе сносную погоду на улице. Казалось, что там, в этом крайне несимпатичном месте, обитают самые настоящие призраки, пожирающие души простых смертных. Ольсен не суеверный, более того, он не поддается на детские легенды, потому что давно уже вырос, но, честно говоря, идти в это здание не хотелось. Хотя бы из-за возможности столкновения с той самой Эрикой Ричардсон.
Томсон, сопровождаемый крупным телохранителем, уверенной походкой направился прямо ко входу в здание. Йоханесс никогда не считал себя трусом, а в подростковом возрасте он и вовсе являлся самопровозглашенным повелителем безрассудства в городе. Разумеется, за юные годы пришлось дорого расплатиться, поэтому с возрастом пришло осознание, а тяга к приключениям испарилась. Но, наверное, всё же не полностью. В любом случае, именно сейчас Ольсен решил постоять в стороне, заламывая пальцы назад и жутко нервничая.
Йенса начинало тошнить, что совершенно не радовало. Сердце в груди, казалось, выплясывало безумный танец, а руки тряслись, словно у старого алкоголика. Что если Ольсена, не успеет он и глазом моргнуть, затянет в этот преступный мир грабежа и убийств, как то произошло с Гловером? Что тогда станет с Оливером?
Через несколько минут парадная дверь отворилась. На пороге показался человек высокого роста с крайне неприятной внешностью, одетый в длинный плащ и шляпу с широкими полями. Он ледяным взглядом осмотрел «гостей» и указал пальцем на телохранителя.
— Войдете без него, — отрезал мужчина, жестом приглашая Гловера и Йоханесса внутрь.
Ольсен, слегка покачиваясь, подошел к брату. Гловер схватил Йенса за рукав куртки и резким движением потянул в дом. Единственная надежда, единственный лучик света остался на улице. Теперь телохранитель предпринимателя не сможет хотя бы создать иллюзию того, что две заблудшие души в мире мафии будут не одни, что спастись от гнева гангстеров удастся.
— Я передумал. Поехали домой, — тихим голосом произнес Йоханесс.
— Уже поздно, идиот.
В доме посетителей встретил еще один гангстер, который держал в своих руках револьвер, а в зубах — крупную папиросу. Мафиози сухо кивнул, после чего махнул рукой, приказывая идти следом. Не в своей тарелке Йенс себя чувствовал не только из-за давящего запаха сырости вперемешку с сигаретным дымом, скрипящих досок, разбитой изуродованной мебели повсюду, но и из-за того, что позади братьев шло еще двое гангстеров. Крайне вежливо встречает мафия своих дорогих гостей.
Возле закрытой двери в конце коридора мужчина, что шел впереди, наконец-то остановился. Врата в ад отворили, куда почти ежесекундно затолкали Йоханесса и Гловера.
Ciara — Paint It, Black
Ольсен оказался в небольшой комнате, которая ранее, видимо, служила кабинетом. По сравнению с остальными, это помещение выглядело совсем даже еще неплохо. Возле стен стояли высокие книжные шкафы, на полу был постелен красивый, но пыльный ковер, в центре комнаты находился небольшой диванчик и кресла рядом с ним, а у занавешенного окна стоял стол. Единственным источником света являлась небольшая свеча, что придавало комнате атмосферу загадочности и опасности, словно в ее стенах происходили незаконные дела. Какая ирония.
— Приветствую вас, дорогие наши гости, — медленно произнес чей-то до ужаса знакомый голос. Безусловно, Йоханесс сразу же понял, кто являлся его обладателем. Сердце ушло в пятки, а по спине пробежала мелкая дрожь.