— Piacere5, мой друг, — протянула Эрика сладким голосом, вызывая по коже Йоханесса тысячи мурашек. — Можешь развязать ленту, она больше не нужна.
Йоханесс послушно, но медленно стащил с себя чёрную ленточку, кинув её куда-то в сторону, и только потом неохотно разлепил глаза, тут же прищурившись из-за яркого света. Мужчина прекрасно знал, в какой части комнаты находится Эрика, но смотреть на неё совсем не хотелось. Ольсен достал из кармана куртки свои очки и надел их на нос, принявшись разглядывать интерьер помещения, в котором оказался.
Комната была небольшой и находилась, вероятнее всего, в покинутом полноценными хозяевами доме, однако можно было заметить, что за зданием всё-таки кое-как ухаживают. Правда, со стен свисали порванные обои, а занавески на окнах были заштопаны по несколько раз. На полках старого шкафа, стоящего возле стены и прикрывающего трещину на ней, находились разные причудливые статуэтки, хотя некоторые из них были очень даже пугающими, например, фигурка женщины с вырванными глазами и сердцем. Также на полках были взвалены огромные стопки бумаг, некоторые из которых пожелтели от старости и сырости. Возле большого окна, закрытого занавесками, стоял деревянный стол, на котором так же было полно всяких документов, записок и писем. С другого края стоял красный бархатный диван и кофейный столик, на котором находилась единственная в комнате свеча, благодаря чему помещение было погружено в полумрак. Но смотреть в эту часть кабинета Ольсен не хотел, потому что на мягкой ткани расположилась сама Эрика.
— Йоханесс, посмотри на меня, — нетерпеливо произнесла мафиози.
Йоханесс с большой неохотой перевел взгляд на женщину, которая пафосно развалилась на диване, держа в руках бокал, наполненный бордовым вином. Эрика таинственно ухмылялась, прикрывая свои бирюзовые глаза. Изъяны её лица вновь прятал толстый слой пудры, но Ольсен всё ещё помнил очаровательный шрам, пересекающий бровь и до неправильности пухлые губы. При таком освещении лицо Ричардсон казалось мертвенно-бледным, словно у мраморной статуи, над внешним образом которой работали самые искусные мастера. Тёмные ресницы вздрагивали от спокойного дыхания, которое Йоханесс отчётливо слышал сквозь тишину комнаты. Мафиози примкнула губами к бокалу вина, сделав несколько небольших глотков. По подбородку стекла красная капля, а Ольсен уже забыл, как дышать и совершенно потерялся в пространстве и времени, словно Эрика, так красиво пьющая вино, грациозно сжимающая тонкими длинными пальцами бокал — это настоящее искусство, шедевр, увидеть и понять который могут лишь избранные.
— Ты так смотришь, словно увидел восьмое чудо света, — усмехнулась Ричардсон, странно сверкнув глазами.
Йоханесс быстро отвёл взгляд от мафиози на бархатный диван, почувствовав, как к щекам зачем-то прилила кровь, а руки задрожали, поэтому мужчина решил засунуть их в карманы брюк.
— Мисс Ричардсон, — осипшим голосом начал Ольсен, взяв себя в руки. В самом деле, он же пришёл сюда не для того, чтобы Эрика так жестоко издевалась над ним, теша свое самолюбие! — Зачем я вам понадобился?
Ричардсон слегка прищурилась, улыбнувшись ещё шире, словно наслаждаясь непониманием Йоханесса и жадно питаясь его страхами. Кто знает, может быть мафиози действительно доставляло удовольствие знание о том, что в маленьких гниющих домиках в уголках сидят зашуганные люди, с болезненно ускоренным биением сердца ожидающие звонка в дверь. Кто она такая? Талантливая актриса и глубоко несчастная женщина или настоящая глава мафии?
— Когда ты был пьян, ты вёл себя более естественно, — внезапно поменялась в лице Ричардсон, надув губы и щёки, словно обиженный ребенок, которому не досталась игрушка. — Подойди ко мне. Я налью тебе вина! — приказала Эрика.
— Спасибо, я не хочу, — с ноткой раздражения в голосе отозвался Ольсен. — Мне кажется, вы позвали меня не для того, чтобы пить вино с простым смертным.
Однако мафиози уже налила в ещё один хрустальный бокал, подготовленный на столе заранее, несколько капель вина, не забыв при этом добавить волшебной жидкости и себе.
— Ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь, cafone6, — уже более серьёзным тоном произнесла Ричардсон, намеренно понизив голос, чтобы казаться еще более устрашающей.
И почему Ольсен её так испугался? Прямо сейчас Эрика вела себя как маленький ребенок с дурным капризным характером, не умеющая сдерживать себя и свои глупые желания. Всё верно, эта женщина не может быть главой мафии — она всего лишь глупышка, может быть, такая же, как та куколка Анджелль Андерсон. Может быть, ей даже нравится услуживать своему богатому красивому и жестокому мужу. Слишком много предположений и загадок — Йоханесс начинал путаться.