Но несмотря на бежевые тона в одежде, лицо его казалось неприятным. Нельзя было назвать мужчину уродом, скорее, именно таким девушки обычно и прыгают на шею, но что-то отталкивало от него с самого первого взгляда. Может, дело в дурацкой козлиной бородке? Мужчин с такой растительностью на лице Йенсу было тяжело воспринимать всерьёз. Хотя отталкивали скорее его серые глаза — чуть прикрытые, маленькие, хитрые.
Йоханесс насмешливо фыркнул. И что в этом экспонате нашли окружающие люди, раз так зачарованно пялились в оба глаза? Спустя мгновение, впрочем, мужчина смог ответить на свой вопрос.
Они пялились не на этого клоуна с козлиной бородкой, а на женщину, которая шла с ним об руку.
Маленькая и очень худая, она едва-едва доставала макушкой своему кавалеру до подбородка, и то исключительно благодаря высоким туфлям. На ней было длинное облегающее чёрное платье, которое подчёркивало её прекрасную точёную фигуру. Острые ключицы и шея были обнажены, а плечи покрывала белоснежная пушистая меховая шаль. Её тонкая спина держалась идеально ровно, и, несмотря на маленький рост, женщина казалась очень статной и величественной. Тонкие руки были покрыты длинными чёрными перчатками, поверх которых были одеты сверкающие кольца, включая обручальное на безымянном пальце. На правую руку был одет жемчужный браслет. Как на эти тонкие запястья можно было сыскать браслет?
Женщина была обладательницей тёмных слегка волнистых волос цвета горького шоколада. Пухлые ярко-бордовые губы не могли не привлекать внимание, как и больше бирюзовые глаза. Такие красивые, обрамлённые тёмными длинными ресницами, но холодные — буквально ледяные, они явно хранили какой-то ужасный секрет. Впалые скулы добавляли этому восхитительному лицу немного резкости, но ни в коем случае не уродовали его. Как и нос с горбинкой, небольшой шрам, пересекающий левую бровь и россыпь разнообразных по форме и размеру родинок на бледной коже.
Левой рукой незнакомка опиралась на длинную чёрную трость с заострённым концом, и только сейчас Ольсен заметил, что она немного прихрамывала.
Эта женщина казалась необыкновенной, холодной и недоступной, но превосходной, и Йенс забыл обо всём вокруг, даже не пытаясь оторвать от неё взгляда. Прекрасное лицо выдавало искренне недовольство, она нахмурила густые тёмные брови и что-то очень тихо сказала своему кавалеру.
— Любовь моя, я говорил не надевать высоких каблуков, — сквозь застывшую в зале тишину голос мужчины в светлом костюме донёсся до всех самых тёмных углов. Фраза не звучала как укор, и лицо его выражало нежность и заботу. Йенс почувствовал ком тошноты, застрявший в горле. — Если хочешь, я могу понести тебя на руках.
— Сама дойду, муж мой, благодарю за беспокойство, — что-то в её голосе прозвучало неправильно, но яркая улыбка, застывшая на алых губах, не давала поводов для беспокойства.
Ольсен прикусил губу. Это было глупо и неправильно, но этот незнакомый мужчина с самого первого взгляда начал его раздражать. Казалось, что он совершенно глупо и даже безобразно смотрится рядом со своей прекрасной дамой. Может быть, Ольсен просто завидовал. В свои тридцать пять лет он был бесконечно одинок.
— Эрика! — громко выкрикнула Анджелль, после чего тут же оставила общество двух мужчин и направилась к пришедшей женщине.
Эрика. Какое нежное и восхитительное имя, оно чертовски сильно подходило этой незнакомке. Глядя на эту женщину, Йоханесс больше и не мог выдумать какое-нибудь другое имя, которое больше бы подходило прекрасной Эрике.
— Здравствуй, chebella1, — непроницаемое лицо вдруг озарилось мягкой улыбкой, и Эрика вырвала свою руку из руки своего спутника, чтобы ласково обнять подошедшую подругу. Больше Йоханесс не слышал и слова, потому что чудесную женщину окружила целая толпа людей, а в помещении снова заиграла музыка.
Но образ прихрамывающей дамы не хотел выходить из головы, плотно засев там. Откуда в этом отвратительном месте, полном уродливых старикашек и избалованных куколок, появился такой необычный человек? Хрупкая, маленькая, но буквально ничто в её лице, в её глазах и в её теле не выдавало слабость. Она смотрела так, словно может спалить взглядом, словно знает, что все они вокруг её слуги, словно никто на свете не может заставить её испытывать страх. Это из-за её никчёмного спутника? Нет, Йенс чувствовал, что дело не в нём. Пытаясь сейчас среди толпы людей разглядеть Эрику, Ольсен подмечал, что она предпочитала держаться подальше от того мужчины, как, впрочем, и другие люди. Все они подходили к ней, целовали её маленькие руки, очарованно улыбались и что-то говорили, глядя прямо ей в глаза. Лицо женщины же словно выражало снисхождение. Ей пытались угодить так, словно это она была хозяйкой этого светского вечера.