– Пусть простит меня господин, глаза вашей служанки могли обмануть, но да не позволит Бог остаться такому красивому и сильному юноше неотмщенным. Поздним вечером, почти ночью, по домашним делам мне понадобилось выйти во двор. В лунном свете мелькнула тень. Ничтожная служанка подумала что мало у кого хватит дерзости забраться в дом моего господина, ведь он велик и страшен. Забота о благе моего господина заставила вашу служанку проследить за вором. Присмотревшись, я узнала в том человеке Руха, вашего младшего сына. Он что-то закапывал под раскидистой акацией на внутреннем дворе.
– Как смеешь ты обвинять моего сына? – взревел Иаред.
– Пусть мой господин проверит, господин мудр и справедлив. Недостойная милости служанка лишь рассказала что видела, – покорно преклонив колени, пролепетала женщина.
Иаред вскочил со своего места, кивнул Хузу и, не медля, направился к акации. Двое слуг быстро разгребли под деревом мягкую землю, присыпанную листвой. Глаза служанки не обманули – среди корней нашлись окровавленные вещи: нож и верхний халат Руха, младшего сына.
Патриарх молчал, сжав зубы. Любой, кто взглянул бы на него сейчас, похолодел от ужаса. Высокий, крепкий, с горящими гневом глазами, в которых жила сама смерть.
– Иди, найди Руха и приведи его в поле. Я буду там ждать вас двоих. Никому не говори. И остальные пусть молчат.
Хуз поклонился.
***
Малка, кутаясь в шаль, быстро шла через городскую площадь к дому брата.
Со всех сторон слышались жалобы на усиливающийся ветер, многие торговцы убирали свой товар с прилавков. Кто-то смеялся над городским безумцем Ноем, закрывшемся в гигантском деревянном ящике, который он называл ковчегом Бога, вместе с семьей и какими-то животными, кто-то причитал, что и сам бы не против пересидеть непогоду в надежном месте. Знакомые здоровались с Малкой, но сейчас ей было не до праздных разговоров. Наконец женщина добралась до каменного дома с огромной дверью, постучала и вошла внутрь.
– Ивок? Это Малка, твоя сестра, позволь войти, – дрогнувшим голосом выкрикнула она.
– Зачем явилась, дочь моей матери? – раздался зычный голос.
Малка вздрогнула. Ивок, сын небесного человека, убившего ее отца, огромный исполин с черными, как смоль длинными волосами, заплетенными в косы. От его дыхания гнулись деревья, а попавшие в его тень кузнечики замолкали навечно. Полу-человек полу-демон, тот, кого она пришла молить о помощи, тот, кто ненавидел слабых.
Гордо вскинув голову, Малка ответила:
– Ивок, сын моей матери, потомок небесного человека, взываю к крови, связавшей нас по рождению. Выступи же в защиту своей сестры, накажи обидчицу. Пусть земля покроет ее грехи!
– Что мне до тебя, женщина, – усмехнулся гигант.
Ивок пронзительно посмотрел на Малку, потом пальцем провел по ее щеке.
– Кровь, связавшая нас – всего лишь вода, – прошептал он, – хочешь помощи? Спи со мной, и клянусь, еще до того, как ты вернешься домой, грехи твоей обидчицы покроет земля, как ты и хотела.
– Не только ее грехи, – победно улыбаясь ответила Малка, – но и грехи ее сыновей.
Шаль упала на пол.
– Будь по слову твоему, – ответил Ивок, заключая Малку в объятия.
***
Порывы ветра достигли такой силы, что сбивали с ног. Ветви, корзины, разный мусор, метало по небу вместе с небесными птицами. Иаред издали заметил двух людей. Один, высокий, красивый, статный, как и он сам, гордость и любимец отца! Второй хилый и покорный, надежный хранитель и доверенный человек.
– Отец. – подошедший сын поклонился, – Что за дело у тебя в такую непогоду?
– Дело срочное. Скажи, Рух, как ты провел вчерашний вечер?
– С женщиной, мой господин, – сдержанно ответил юноша.
– Как ее имя?
– Забыл спросить.
– Забыл? – Иаред поднял бровь. – Приведи эту женщину ко мне.
– Отец, как теперь узнать ее, среди других, таких же? Все они одинаковые. Та была ни лучше, ни хуже.
– Ты лжешь! – воскликнул Иаред. – Как можно не помнить лица? Не потому ли, что не женщина скрасила твою ночь, а кровь брата?
– Отец, я не видел брата уже несколько дней, – тихо прошептал Рух в ответ.
– Ты не видел брата, с которым живешь под одной крышей? – звучный голос Иареда перекрывал вой ветра.
– Не того, – сглотнул юноша, – я не видел Аяша, старшего брата.
– Откуда же ты знал, о ком именно я спрашиваю? – взревел патриарх. – Всем было приказано молчать, лишь ты один знал, кто был убит. Потому, что сам его и убил?
– Отец, я… неужели ты не помнишь?
Иаред схватил с земли большой камень и с размаху проломил череп сына.