— Да… Внутри Скуало был очень хорошим человеком.
— Ага… А теперь остался только ты… — на глазах старика впервые за долгое время появились слёзы. — Знаешь, я постоянно виню себя за то, что так редко с вами болтаю, это же неправильно. Я должен поддерживать с вами некую связь, дружескую связь… Знаешь, я ведь разговаривал с Наттом, тем вечером. Мы говорили о его семье, у него есть пять… нет четыре, три брата. Или же, — в эту секунду старик понял, что забыл сколько братьев было у Натта. Честно говоря, он и не был уверен, что у парня вообще были братья. — Ладно, — Мор опять поменял тему разговора. — Спасибо, что ты есть у меня. Спасибо за то, что ты всегда поможешь. Спасибо за твою доброту. Спасибо за… — в эту секунду в голове старика что-то щёлкнуло: он просто обнял гиганта. — Спасибо, человеческое тебе спасибо.
— Сэр… — не понимая что происходит, произнёс Форт. Его руки медленно обняли старика в ответ.
— Ладно, — Мор отпустил великана. — Я должен пойти спать, чтобы подменить тебя днём. Прости за все эти душеизливания, просто на меня всё это сейчас так давит. А я же старый, — последнюю фразу Мор произнёс не как капитан корабля, он произнёс её в первую очередь, как человек, который может умереть, человек, стареющий с каждый днём, человек, теряющий свой рассудок, человек слабый и дряхлый. Он был кем-угодно на тот момент, кем-угодно, но только не капитаном. Его треуголка вся намокла, табак в трубке также стал влажным, красивые перчатки частично протёрлись. Мор держал спину, как всегда невероятно ровно, чтобы выглядеть достойно, но всё равно был похож на немощного старика, которого нарядили в красивую форму.
— Неважно, что вы старый, сэр. Сколько бы вам не было, сэр, вы останетесь капитаном. Капитаном этого судна. Капитаном этой команды… Но в одном вы правы, вам пора спать.
Мор улыбнулся.
— Конечно Форт, спокойной ночи, и храни тебя Отец.
— И вам того же, сэр.
Тяжёлым взглядом Форт провожал капитана до лестницы, пока силуэт не ушёл под палубу. Теперь он вновь один, ожидает, когда кончится очередная ночная смена. Вода сегодня была особенно чёрной, как нефть. Корабль всегда двигался вперёд, похоже, что ветер решил не переставать дуть в нужную сторону для наших героев. Ночь была очень спокойной, ветер не шумел, а море не пело. Но вот голоса в голове Форта не прекращали говорить, они не затыкались вовремя разговора с Мором, с незнакомкой, не молчали, когда Форт ни о чём не думал или наоборот, когда его голова была забита различными мыслями. Это очень сильно раздражало. Невероятно. Слова, слова, слова! Часто несвязные между собой, по типу: "Убей, любовь". Иногда между этими выбросами, проявлялись стихи про любовь, иногда про жизнь или смерть, про ревность, про насилие, про избиение детей, про изнасилования, про убийства, про воду! Про чёртову воду!!! Стихи про воду?! Кто сочиняет про воду, кто читает про воду?!! Кто читает про убийства, изнасилования, про избиение детей?! Про педофилию?! Зачем, зачем про всё это читать, зачем про всё это писать?!! Ах… Я просто, просто… Ладно, что-то мы отошли от темы.
Вода! Во всех стихах, которые слышал Форт внутри своей головы, так или иначе встречалась вода. Эта жидкость, в которой вроде нет никакой опасности, которая наоборот, помогает нам освежиться, не так ли? Я давно уже не пью воду, предпочитаю вино. Да, из-за него пьянеешь, ну и что? Форт тоже пьянел, но не от вина, а от слов в голове. У гиганта появилось чувство преследования. Чувство, что он не один. Голова у великана кружилась, сегодня ему точно нужно будет поспать подольше.
— Скоро утро, — затыкая голоса в голове, повторял Форт.
— Отец, чёрный, убей, люблю, измена, святыня, — будто в ответ на его слова говорили голоса в голове.
Но Форт всё равно повторял два слова "скоро утро", и в конечном итоге утро и правда наступило, пришёл немного сонный Мор, видимо, не успевший выспаться из-за говорливой ночи. Старик заменил гиганта и вновь взял корабль под свой полный контроль. Форт же побежал к постели, и неминуемо уснул. Во сне ему… Ничего не приснилось. Форту вообще редко что-то снилось. Кажется, что его мозг просто отказывался фантазировать. Отказывался придумывать даже самые простые картинки. Но отсутствие воображения не мешало Форту слышать голоса, нежно нашёптывающие ему на ухо: