— Сэр. Могу я высказаться?
— Ты вроде бы уже начал, так что продолжай.
— Мне лишь нужно доехать до Англии. На обратном пути я не буду вас тревожить. Просто прошу вас— довезите меня до Англии, и я больше не буду вам мешать, пожалуйста.
— Вот те на, эмигрант! — выкрикнул кто-то в толпе. Видно, что это выкрикивание было не осознанным, но после него толпа словно ожила. Все начали перешёптываться, и слово "эмигрант" стало темой этого большого разговора.
— И зачем тебе в Англию, парень?
— А зачем мне оставаться в Италии? Родители мои давно мертвы, для других родственников я чужой. Любимую я так и не нашел, никого у меня тут нет. Италия мне стала противна, мне тяжело в ней находиться.
— Хорошо, ну а звать то как себя прикажешь?
— Энрике, сэр.
— Ну хорошо, Энрике… — Мор вновь замолчал. Мужчина взглянул на команду и с горечью во рту сказал. — Дайте этому парню еды, воды и место, где он сможет спать.
— Спасибо, спасибо! — повторял Чингиал. Но толпа не оценила сей щедрости капитана, полетели возмущения.
— Почему?!
— Как же так?!
— Потише, потише!! Он не будет обычным туристом, нет. Он будет помогать. Что ты умеешь делать, Энрике?
— Готовить! — выкрикнул Чингиал. — моя мать была настоящим поваром, и когда я ещё жил с ней, то очень многому научился.
— Очень хорошо, а теперь иди в камбуз и поешь.
Но вдруг Скуало не на шутку возмутился.
— Что же это такое?! Ты даёшь ему нашу еду, нашу воду, наши кровати! С чего ты взял, что можешь решать— кого мы будем кормить, а кого нет?!
— С того, что я ваш капитан! — закричал Мор.
— Давно я уже не видел здесь капитана… — прошептал Скуало. Он думал, что Мор не услышал это, и уже было хотел идти…
— Не можешь увидеть капитана, так услышь его, Скуало. Зачем же ты ко мне принёс этого парня, если не за тем, чтобы я сказал что с ним делать? Я сказал, и теперь ты ворчишь. Определись, пожалуйста, с тем слушаешь ли ты меня или нет.
На это Скуало лишь нахмурил широкие брови и пошёл по своим делам. Сложно было не заметить его недовольство, и недоволен был не только он. Мор знал, что вряд ли кто-то будет рад его решению, именно поэтому у него горчило в горле. Не из-за того, что пришлось оставить Чингиала на корабле, а из-за того, что это точно не понравилось его команде.
И вот Чингиала отвели в камбуз. Сама по себе столовая была большая, но очень тёмная. Углов комнаты было попросту не видно из-за того, что факела не могли светить настолько сильно. Внутри камбуза отчётливо пахло рыбой. Этот запах узнал бы даже человек с забитым носом, настолько он был силён. Сегодня на обед была уха— ну скорее вода с рыбой, чем полноценный суп, но с другой стороны, иногда в коричневатой жидкости мог проплывать кусок картофеля, радующий глаз. Рыба была нарезана большими кусками и совсем не очищена. Честно говоря, только своим видом, не говоря уже про запах, суп отталкивал. Но есть больше было нечего, поэтому Чингиал решился на то, чтобы опустить ложку в тарелку, а потом эту же ложку отправить себе в рот. Не понятно по какой причине, но блюдо было совсем не солёным. Это очень возмутило Чингиала, но он не подал виду, а лишь взял вторую ложку необычного блюда. В этот раз в ложке был не только бульон, но и кусок рыбы. Вокруг Энрике стояли пятеро моряков внимательно наблюдавшие за тем, как он ест. Поэтому, когда Чингиал клал в рот уже вторую ложку, он нарочно облизнулся, будто сейчас попробует сладкий панфорте, а не вонючую рыбу в непонятной жидкости. Стоило толстяку лишь положить эту субстанцию, себе в рот, как кость, которую забыли, а может быть и не собирались вытаскивать из рыбы, впилась ему в верхнюю десну. Боль была адской, но Чингиал молчал. Тихо вытащив чуть окровавленную косточку изо рта, он положил её на стол и продолжил есть. Пусть Энрике и был толстяком, это совсем не означало, что он готов проглотить всё, что ему принесут. Энрике любил вкусную еду— ту самую, что ему готовила мать, когда он был маленьким. Тётя, конечно, убила в мальчике частичку гурмана, но всё же оставшаяся часть никуда не делась. В конце концов, с горем пополам, блюдо было съедено и одному из матросов было приказано найти для Чингиала место, где он будет спать. Пара пошла в сторону кают.
"Тем самым", кто искал для Энрике место для ночлега, был Червелл. Очень умный молодой парень, носящий несимметричные очки. Возможно, из-за того, что он был невероятно худым и иногда заикался, ему и давали самую неинтересную и совсем не ту, которую он заслуживает, работу. Но не переживайте. Ещё года два-три и всё изменится в лучшую сторону.