ПЕРВЫЕ НАХОДКИ
Каждый археолог должен быть немного детективом. Так же как следователь-криминалист по отрывочным, ничего не значащим на первый взгляд следам восстанавливает во всех подробностях картину давно совершившегося происшествия и даже личности его участников, так и археолог по отдельным, порою разбросанным в разных местах остаткам материальной культуры человека воссоздает картину исторического прошлого целых племен и народов. Вот почему в задачи иссык-кульского археологического отряда входило обследование не только основных районов, имеющих признаки наличия подводных памятников, но и наземные раскопки. Сопоставляя затем данные подводных обследований с наземным раскопочным материалом, можно было надеяться дополнить хотя бы часть отрывочных сведений по истории племен, населявших Иссык-Кульскую котловину в древние времена.
О людях, встающих рано утром, принято говорить: «Они встают с петухами». Для нас на побережье Иссык-Куля более точным было бы выражение: «Они встают с воронами». Поблизости от нашего лагеря жило огромное количество ворон, отличавшихся необычайно сварливым характером. Ежедневно в 5 часов утра они подымали такие скандалы, во время которых спать было невозможно и приходилось вставать.
Трудовой день экспедиции начинался с наземных раскопок и продолжался до послеполуденного зноя.
В окрестностях нашего лагеря было великое множество могильников. По большей части они представляли собой небольшие холмики с грудой полузарытых круглых камней на вершине. Реже встречались могильники иного типа — едва приметные возвышения, окруженные кольцом камней. Диаметр каменного кольца достигал иногда двадцати шагов, очевидно, тут почивали знатные и богатые покойники.
Работа археологов вообще тяжела, кропотлива и скупа благодарностью. На северном побережье Иссык-Куля трудности усугублялись еще и тем, что почва здесь состоит из крупного песка вперемежку с галечником и валунами самой разнообразной величины — от мелких камней до увесистых глыб. За день работы лопаты, кирки и кетмени затупляются и зазубриваются, ежедневно их приходится направлять. Кроме того, археологов по большей части ожидает разочарование: могильник оказывается разграбленным. При этом скелет погребенного лежит без черепа.
Но все же терпение и труд и под палящим иссык-кульским солнцем приносят свои плоды. Через неделю после начала работы экспедиции в могильниках нашли четыре сосуда из обожженной глины, изготовленные на гончарном кругу. Сосуды эти по форме были чем-то средним между миской и горшком и настолько хорошо сохранились, что Толя Матиенко предложил использовать их по прямому назначению — в качестве обеденной посуды, так как на первых порах для всех участников экспедиции не хватало тарелок.
В двух местах нам повстречались остатки оград, сложенные из валунов без всякого скрепляющего материала. Скорее всего ограды предохраняли поля или огороды от скота. Они примыкали к развалинам жилищ. Значит, здесь были поселения, или, как выражаются археологи, жилые комплексы оседлого типа; они относились к X–XI векам.
Под вечер на «Османе» и «Маринке» мы отправились к месту подводных исследований. На озере стоял мертвый штиль. Изумляла прозрачность иссык-кульской воды — на глубине десяти-двенадцати метров отчетливо виднелось дно, местами усеянное галькой, местами песчаное, поросшее водорослями самых различных видов. Тут же плавали небольшие стайки молоди османа и маринки.
От бухты, на берегу которой раскинулся наш лагерь, мы прошли около километра к юго-западу, в направлении крошечного островка. Уже издали было заметно, что над островком кружит чайка — в тихом воздухе далеко разносился ее хриплый, тоскливый крик. По мере того, как наши лодки приближались, чайка кричала все чаще и отрывистее, она проявляла явные признаки беспокойства. Когда мы причалили к острову, беспокойство чайки достигло предела: теперь она кружила над самыми нашими головами и беспрерывно издавала тревожные крики.
Островок оказался сплошь покрытым галькой. Он подымался над водой не больше чем на полметра, а по площади занимал едва ли полсотни квадратных метров. В середине его находилось не то озеро, не то болотце, величиной с двухместную шлюпку, поросшее довольно высоким густым камышом. А рядом подымался небольшой монумент, нескладно сложенный из обыкновенных кирпичей и выкрашенный зеленой краской. На монументе нетвердой детской рукой старательно было выведено: «Пионеру-партизану Валентину Котику».