— Я не ошибся в тебе, Хафизи. Ты изобразил правдиво и точно всю мою жизнь. Ты не упустил ничего из нее, что бы не послужило назиданием моим наследникам. И все же этот твой труд не должен прочитать ни один из смертных.
Он подошел к Хафизи, спокойно взял из его рук рукопись и бросил ее в огонь. Листы пергамента ярко вспыхнули, и Хафизи с криком отчаяния, Застрявшим у него в горле, расширенными глазами смотрел, как огонь пожирал страницу за страницей плод его вдохновенного двухлетнего труда.
Тимур стоял к нему спиной и в раздумье ронял слова:
— Ты изобразил Тимура человеком со всеми его достоинствами и недостатками. Тимур же есть тень бога на земле, и таким он должен быть запечатлен в веках перед взором изумленных народов. Понял ли ты меня, Хафизи? Говори.
— Прости, повелитель! Но, клянусь именем самого аллаха, я не понимаю, чего ты хочешь от меня. Ты требовал правды, только правды! Я сказал эту правду, как ты сам подтвердил. В чем же моя ошибка?!
— Истинный мудрец знает, — продолжал Тимур, все так же стоя спиной к Хафизи, — что в мире есть две человеческие правды. Одна та, о которой говорят все и которую проповедуют. И вторая правда, о которой знают все, но о которой молчат. Чтобы повелевать людьми, великим мира полезна и нужна лишь первая из них. Тому же, кто вздумает проповедовать вторую, следует отрубить голову.
Хафизи так был поражен последними словами, что забыв про этикет, рискуя навлечь на себя страшный гнев великого эмира, заговорил без разрешения, почти выкрикивая слова:
— Но тогда, о великий Тимур, первая правда, которую может проповедовать всякий, а значит и льстец, обращается в ложь!
Тимур резко обернулся. Он с сожалением посмотрел на Хафизи, потом на его суровом лице промелькнуло нечто подобное улыбке.
— Как ты молод еще, Хафизи. — Тимур снова принялся расхаживать. — Я расскажу тебе притчу, которую слышал во время одного из своих походов на запад. В древности в западных землях жил некий неверный царь. Как тебе известно, неверные цари, дабы увековечить себя, велят делать свои изображения, высеченные из камня или написанные красками. Этот царь был неверный, но он был мудрый человек. Слушай же и запоминай, что было дальше. На склоне лет царь призвал к себе искусника и повелел ему сделать свое изображение. А этот царь был хром, как я, и крив на левый глаз. Искусник и написал его красками точно таким. Царь посмотрел изображение и велел отрубить искуснику голову. И пришел к царю второй искусник и, думая, что он умнее первого, изобразил царя со здоровыми ногами и глазами. Царь посмотрел изображение и велел тому искуснику отрубить руки, выжечь глаза и вырвать язык, дабы этот человек никогда более не мог льстить и лгать ни руками, ни глазами, ни языком. И пришел третий искусник к царю и изобразил его на бранном поле верхом на лошади и стреляющим из лука. И на изображении этом больная нога царя не была видна, ибо скрывалась за лошадью, а кривой глаз царя был прищурен, ибо он целился из лука. И царь щедро наградил этого искусника за его мастерство и мудрость. Понял ли ты теперь меня наконец, о Хафизи?
Хафизи в знак того, что понял, низко поклонился…
Мы не знаем, удалось ли Хафизи Абру составить новое жизнеописание Тимура, которое хотелось бы иметь великому завоевателю, — от исторического сочинения Хафизи дошло до нас лишь предисловие и оглавление. Но во время описанной встречи в зале присутствовал юный невольник, поддерживавший огонь в очаге. Звали его Ахмед, тогда ему едва минуло пятнадцать лет; он был сирийским арабом по происхождению, которого в числе других пленных Тимур вывез из Дамаска. Ахмед хорошо запомнил притчу, рассказанную Тимуром, и, руководствуясь ею, спустя три десятка лет сам составил жизнеописание великого завоевателя, которое прославило автора при жизни и после смерти под именем Ибн Арабшаха.
Было ли все так, как мне представилось в эту звездную ночь на озере? На это никто не может ответить, об этом не сохранилось почти никаких исторических документов. Но так могло быть… И таким представляется в моем воображении Бич народов, Железный хромец — Тимур-ленг, обессмертивший себя в веках тем, что попирал все человеческие права и единственным непреложным законом считал свои желания. И странно: люди из поколения в поколение сохраняют память о том, кто меньше всего заботился и думал о них…
НАЧАЛО РАЗГАДКИ
Общеизвестно историческое предание о существовании в древности страны Атлантиды, разрушенной во время землетрясения и поглощенной волнами океана. Были ли в действительности Атлантида и народ атланты, пока не доказано. Мнения ученых-специалистов разделяются: одни считают, что Атлантида была, другие утверждают, что это не более, чем легенда.