Но почему же все-таки Чу перестала впадать в озеро? Было высказано такое предположение: Чу в своем устье за миллионы лет нанесла массу эрозионного материала, который запрудил реку, и доступ вод реки в озеро прекратился. Однако экспедиция геоморфологов, побывавшая на озере в 1957 году, выяснила иную картину.
Дело в том, что Иссык-Кульская котловина и поныне является живой синклинальной областью. В ней все время происходят тектонические процессы — сдвиги земной коры. Ведь горообразовательный период на нашей планете не прекратился: в одних местах наблюдается опускание земных пластов, в других, наоборот, повышение, горы растут. И вот геоморфологи обратили внимание на небольшой холм Босбармак, расположенный неподалеку от бывшего устья Чу. Внимательное исследование холма показало, что холм этот молодой, возник сравнительно недавно и сейчас продолжает расти. Первое время река Чу прорывала холм, образовавшийся у нее на пути, но затем холм начал расти так быстро, что Чу уже не успевала углублять свое русло и в конце концов повернула в Боам…
После того как озеро перестало быть сточным, началось его осолонение: горные реки несли в Иссык-Куль растворенные соли, вода из озера постепенно испарялась, и солей накапливалось все больше. За истекшие тысячелетия соленость достигла в озере 0,6 %, отсюда и пошло второе киргизское название Туз-Куль — соленое озеро. Иссык-кульская вода содержит растворенными соли натрия, калия, кальция, магния, кремния, хлора, железа и радона. Это дает возможность предполагать, что вода озера целебна и может быть использована при лечении желудочно-кишечных заболеваний. Во всяком случае для питья она пригодна, по вкусу напоминает нарзан.
Работу по определению возраста Иссык-Куля как бессточного водоема провел Л. Бондарев. На основании солевого баланса и современного содержания хлора в озере возраст бессточного Иссык-Куля определен в сто две тысячи лет.
— Вот те сведения об Иссык-Куле, которыми мы пока располагаем. Многое еще предстоит расшифровать, — закончил свой рассказ Федор Алексеевич.
Мы молча сидели на берегу у самой воды… Солнце успело склониться к западу и повисло над одной из вершин Кунгей-Алатау.
Местные рыбаки упорно убеждали меня в том, что Иссык-Куль на редкость красивое озеро, но прелесть свою оно скрывает до времени, подобно стыдливой красавице, и подсмотреть ее можно только случайно, украдкой…
Передо мной на многие километры простиралась тускло-бирюзовая пустынная поверхность воды. В чем же тут особенная красота? Вообще всякая большая водная поверхность обычно кажется пустынной, но на Иссык-Куле ощущение пустынности охватывает человека, с особой силой. Может быть, потому, что южные склоны Кун-гей-Алатау совершенно безлесны. На неприветливых бурых его склонах глазу не на чем задержаться — пустынность суши и воды дополняют и усиливают друг друга. Терскей-Алатау, отчетливо видный с северного берега на расстоянии семидесяти-восьмидесяти километров, протянулся беспрерывной цепью вершин, очень похожих друг на друга. В серо-голубой дымке до начала вечных снегов и с ослепительно белыми пиками цепь эта в общем казалась мне утомительно однообразной.
Но вот диск солнца начал спускаться за одну из вершин Кунгея, и в несколько секунд пейзаж преобразился. Снежные вершины Терскея вспыхнули золотом и заиграли нежными радужными тонами от светло-розового до сине-фиолетового. Тут-то стало понятным название Алатау, что значит в переводе на русский язык «пестрая гора». Все цвета спектра, вся неисчерпаемая палитра природы-художника была представлена здесь. На белых вершинах хребта краски различных тонов мягко переходили одна в другую. Но отражаясь в бирюзовых волнах озера, они резко контрастировали между собой и составляли пестрый восточный ковер. Так вот где подсмотрели среднеазиатские ковроделы удивительные сочетания тонов для своих артистических изделий!
Неожиданно солнце скрылось, краски поблекли… Но мы еще долго сидели молча, не двигаясь, завороженные сказочной прелестью восточной «стыдливой красавицы», которая на несколько минут приподняла чадру, явила миру свой лик и снова ее опустила.