Когда каркас собран, он аккуратно проносит его сквозь дверной проем обратно в комнату. Я стою у края, который ближе к двери и приподнимаю его, затем он поднимает матрас, и я подталкиваю каркас под него. В теории все звучало проще, но в итоге мы ставим все на место, и когда я начинаю расправлять скомканное одеяло, Кросби останавливает меня.
– Что?
– Ты должна убедиться, что она крепкая, – говорит он.
– Прошу прощения?
– Залезай. – Он сжимает мою руку и затягивает на кровать, чтобы я стояла по центру. – Прыгай, – говорит он.
– Я не буду… – чувствую себя абсолютно нелепо.
– Прыгай, Нора. Ради моего душевного спокойствия.
– Я не планирую много прыгать на этой кровати, Кросби. Если каркас сломается, то падать всего шесть дюймов. Я выживу.
Он складывает руки на груди.
– Прыгай.
– Отвали. – Я пытаюсь слезть, но он преграждает мне путь. – Кросби...
– Повеселись, – говорит он. – Хотя бы минутку. Я хочу знать, что ты можешь это.
– Ладно, знаешь что? – Вот теперь я рассердилась. – Я ценю твою помощь, но ты заставляешь меня чувствовать себя по-настоящему глупо. Я умею веселиться, просто сейчас мой выбор – не делать этого. Мне нет нужды развлекать тебя, чтобы быть веселой.
Он выглядит удивленным.
– Это не развлечение. – Затем он бросает взгляд на кровать. – Хотя понимаю, что это можно понять неправильно.
Он не останавливает меня, когда я слезаю, отчего чувствую себя слегка обделенной. Словно это был мой шанс, и я упустила его. И если бы позже я попрыгала на кровати одна, то даже близко не было бы так весело, как при Кросби.
– Окей, – говорит он, наступая на кровать. – Я давал тебе шанс. Но если каркас сломается, виновата в этом будешь ты.
– Что ты…
Он начинает прыгать. Матрас скрипит, подушка подлетает, но ничего не ломается. А он все равно прыгает.
– Это ужасно весело, Нора! – он подражает девчачьему визгу.
– Заткнись и слезай.
– Поверить не могу, что ты пропускаешь все веселье!
– Прекрати.
– Один прыжок.
– Ты сломаешь что-нибудь.
– Кого волнует? Ты же платишь за это.
– Кросби… – Невозможно сохранять невозмутимое лицо. Может, это и начиналось как шутка, но, думаю, сейчас он действительно наслаждается процессом. И когда он протягивает руку, я принимаю ее и взбираюсь на кровать.
– Только один раз, – говорю я.
– Конечно, – соглашается он.
Я подпрыгиваю и каркас ломается.
Нижний левый угол опускается, и матрас соскальзывает к краю. Мы с Кросби падаем, трескаясь лбами и громко вскрикивая от удивления и страха. Когда мы наконец приземляемся, я наполовину свисаю с края кровати, и меня удерживает лишь большая рука Кросби, обхватившая мою талию. Его глаза широко распахнуты от шока, а затем он прищуривается и начинает хохотать. Я выползаю из его хватки, шлепаюсь на пол и тоже смеюсь.
– Блин, – задыхается он. – Нора, мне так жаль.
– Вот, что случается, когда люди веселятся! – говорю я, назидательно поднимая указательный палец. – Больше никогда.
Он шлепает меня по руке.
– Это твоя вина, – говорит он. – Знаю, я не должен говорить этого женщине, но думаю, ты слишком тяжелая. Из-за твоего веса кровать сломалась.
Я вешу сорок пять килограмм, и, как нравилось говорить Марселе, весь мой вес был в моей груди. Я знаю, что нетолстая, и Кросби знает это, поэтому не злюсь по-настоящему, когда подхватываю упавшую подушку и бью его ей.
– Прости, – он смеется и откатывается, его лицо красное. – Я должен был сказать, что у тебя «широкая кость»?
– Иди к черту, Кросби. Отремонтируй мою кровать. – Я чувствую возбуждение и радость, несмотря на бардак. Несмотря на тот факт, что дерево разлетелось на щепки и вряд ли его можно починить.
Он соскальзывает по накренившемуся матрасу и присоединяется ко мне на полу, чтобы обследовать повреждение:
– Мне нужно идти.
– Кросби Лукас.
– Пока, Нора. Береги себя. – Он встает, но на самом деле никуда не уходит, а пялится на сломанную кровать.
Я тоже встаю.
– Заводской брак? – предлагаю я.
– Определенно.
– Полагаю, теперь ее нужно разобрать.
Он смотрит на часы:
– Вау. Уже пора?
Я слегка улыбаюсь.
– Спасибо, Кросби.
– За то, что сломал твою кровать? Нет проблем. Где угодно, когда угодно.
Я смеюсь.
– За первую часть. Это… ничего страшного.
– Я помогу тебе снова упаковать и отвезти ее в магазин. Ты не должна ждать доставку. Мы можем сделать это сегодня.
– Уверена, у тебя есть занятия и получше.
– Есть, но я стараюсь быть джентльменом.
– У тебя получается.
– У кого что получается?
Мы разворачиваемся и видим Келлана – он стоит в дверном проеме, скрестив руки и удивленно подняв одну темную бровь. Предполагаю, что сломанная кровать, разбросанные подушки, постельные принадлежности и сброшенная рубашка Кросби могут навести на мысль, что кто-то на чем-то попался, но… это не так. К сожалению.
– Я купила кровать с дефектным каркасом, – говорю я, указывая на искореженный угол.
– Оу. – Он хмурится и заходит в комнату, чтобы разглядеть получше. – Что ты делала, чтобы сломать кровать?
Так тяжело сохранить невозмутимое лицо.
– Прыгала на ней.
– Ты прыгала на своей кровати?
Кросби кашляет в сгиб руки, стараясь замаскировать смех.
– Да.
– Я удивлен, Нора. Это непохоже на тебя.
– Я подумала, что это должно быть весело.
– Ну, они могут не возместить тебе ущерб, если узнают, что ты прыгала на ней. Это безответственно.
Кросби снова кашляет и вылетает из комнаты. Через мгновение мы слышим, как включается вода на кухне, и я представляю, как он заглушает шумом свой смех.
– Я просто скажу им, что ее доставили в таком состоянии.
Келлан пялится на меня, словно не может решить, серьезна я или нет, затем его лицо расслабляется, и он улыбается.
– Они поверят тебе. Кто бы не поверил?
Он возвращается в гостиную, и я слышу, как он спрашивает Кросби, что тот делает тут до сих пор.
– Я прибирал, – отвечает Кросби.
– Почему твоя рубашка в ее комнате?
– Нет ее там.
– Та, в которой ты был прошлой ночью.
– Чувак, ну тогда не знаю, как она туда попала. Ты знаешь, что я делал прошлой ночью. Это была не Нора.
Их голоса затихают, когда они заходят в комнату Келлана, поэтому я вешаю рубашку Кросби на дверную ручку снаружи и тихонько закрываю дверь.
Глава шестая
Всю неделю после инцидента с кроватью я нечасто вижу Кросби. Мы так и не поехали в IKEA вместе, так что через пару дней «бракованную» кровать забирают и меняют на новую. Доставка приезжает, когда Келлан дома, и он удивляет меня, собрав ее, пока я на занятиях, говоря, что обеспокоен моими навыками по сбору мебели, и заставляя меня пообещать, что я больше не буду на ней прыгать. Тем не менее он не слишком часто бывает дома. Он зависает в «Альфа Сигма Фи», поэтому у Кросби нет повода возвращаться. Я стараюсь притвориться, что не замечаю этого, но это не так.
– Земля вызывает Нору. Это Земля, просим Нору отчитаться перед базой.
– Ты огромный неудачник.
Нэйт смеется, нисколько не обиженный. Сейчас вечер вторника – прошло десять дней с «прыжкокроватной катастрофы», и мы находимся в библиотеке Бернема практически в центре кампуса. У нас совместный французский, и мы должны разыграть глупый диалог о том, как француз учит человека, говорящего на английском, заказывать чашку кофе.
– Что там нужно сказать сначала? – спрашивает Нэйт. – Bonjour.
– Bonjour? Мы здесь уже полчаса, и ты усвоил лишь одно слово?
– Это слово о многом говорит!
– Оно говорит о том, что ты провалишь задание.
Он фыркает.
– Кто бы говорил. Это ты исписала всю страницу с заданием словами «Миссис Келлан МакВи».
Я ахаю: