– Мне нужно посмотреть темные очки, – говорю я, прежде чем Кросби сможет обвинить меня в ревнивости и в чем-то настолько же нелепом и не соответствующем действительности. Но на этот раз меня останавливают не его пальцы, а слова:
– Они разговаривают со мной, только чтобы подобраться к Келлану.
Я замираю:
– Что?
Он барабанит пальцами по спинке моего стула и фокусируется на чем-то за моим плечом, избегая моего взгляда. Что, наверное, к лучшему, потому как нас разделяет лишь около десяти дюймов, и я слишком уж ощущаю тепло от его руки, лежащей вдоль моих плеч, и то, что его колено прижимается к внешней стороне моего бедра.
– Ты меня слышала.
– И это… проблема? – Кросби, которого я знаю – думала, что знаю, – было бы плевать, почему на него обращают внимание, коль скоро он получает это внимание.
Его ноздри чуть раздуваются, когда он делает вдох.
– Я не жаловался на это в прошлом году. Знакомился со множеством девчонок, с которыми я бы не встретился при иных обстоятельствах. Но в этом году… меня не привлекают девушки, которых привлекает Келлан.
Я отшатываюсь от него, уязвленная:
– Ясно. – Внезапно в груди что-то сжимается, я смаргиваю пелену перед глазами.
– Я не имел в виду…
Дверь примерочной с треском распахивается, являя Келлана, опирающегося о стену из дешевой фанеры: его руки в карманах, а ноги скрещены в лодыжках. На нем темно-синий костюм, галстук в красную и белую полоску и очки в черной оправе. Он выглядит скорее как модель, чем журналист, но кто жалуется?
– Что думаете? – Красуясь, он выходит из примерочной и прогуливается шагов десять по ближайшему проходу, прежде чем эффектно развернуться и двинуться назад. Он позирует, задрав подбородок, затем приспускает очки, чтобы впиться в меня комично напряженным взглядом.
Я хихикаю, и мои раненые чувства на мгновение утихают:
– Очень мило.
Он изучает ценники на рукаве пиджака и на галстуке.
– И все это за… двадцать два доллара.
– Благодаря тебе, они выглядят на все сорок.
Он подмигивает мне:
– Я знаю. – Затем поворачивается к Кросби, который выглядит более чем слегка встревоженным. – Не говори мне, что я жирный, бро. Это темно-синий. Ты сказал, он стройнит.
Кросби прочищает горло.
– Десять из десяти. Хороший ход с галстуком.
Келлан задумчиво прикасается к нему пальцами.
– Мне он нравится. – Он снова исчезает в примерочной, и я встаю.
– Нора, – говорит Кросби.
– Спокойной ночи. – Я вешаю джинсы на ближайшую вешалку, более незаинтересованная играть в переодевания или любые другие игры. Обжигающее унижение, которое я почувствовала от его слов, вновь вскипает во мне, угрожая вырваться наружу. Я просто хочу пойти домой.
– Нора. – Он следует за мной по ряду с детской одеждой, пальцами держась за подол моего пальто. – Ты не остановишься?
– Нет, – говорю я, хотя и останавливаюсь. – Отвали. Я просто была мила…
– Я не имел в виду тебя, – перебивает он. – Ты не из тех девчонок, что ему нравятся…
– О, Боже мой. – Я выдергиваю пальто из его хватки. – Об этом я и говорю, Кросби. Заткнись.
– Ладно тебе. Ты поняла, о чем я.
– Нет, – огрызаюсь я. – Определенно, не поняла.
– Ты нравишься ему, – вымученно говорит он, пробегая рукой по своему лицу. – Как и мне. Ты знаешь, что нравишься мне.
Я отвожу взгляд, испытывая большую злость, чем должна бы. Нет, не злость. Печаль. Потому что по какой-то причине, о которой не хочу задумываться, я скучала по Кросби, а он ранил мои чувства.
– Ладно тебе, – снова говорит он. – Тельма суперкрасотка. Я хочу увидеть тебя в тех джинсах. Не иди домой с пустыми руками.
Я мрачно смотрю на него:
– Если бы ты заметил меня на вечеринке, это было бы впервые.
– Что? Там будет много людей, но… – Он качает головой. – Прекрасно. Я поставлю ловушку. Повешу семейные фотографии на стену и буду ждать, пока ты не захочешь спросить о них.
– Не хочу видеть твои фотографии.
– И я куплю самые лучшие чипсы.
Я шумно выдыхаю.
– Мне нужно идти, Кросби.
Он подходит ближе.
– Подожди, пока Келлан освободится, и я отвезу тебя домой.
– Доеду на велосипеде. – Я разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Прости, что ранил твои чувства.
Его слова заставляют меня остановиться. Может, это только оттого, что у него был большой опыт в извинениях, но он хорош в этом. Я уже успокаиваюсь и начинаю чувствовать легкую неловкость из-за своей реакции.
– Может, я и слишком остро отреагировала, – ворчу я.
Он легонько подталкивает мою ногу своей:
– Да, ты чертова психопатка.
Я встречаюсь с ним глазами:
– Я живу с Келланом, Кросби. Мне не нужно быть милой с тобой, чтобы подобраться к нему.
Он хмурится:
– Я знаю.
С секунду я смотрю на него.
– Думаю, вряд ли.
Глава десятая
Восемь часов вечера, Хэллоуин, я сижу на одном из стульев за барной стойкой в наряде Тельмы с наполовину опустошенной бутылкой пива в одной руке, в то время как другая зависла над телефоном, готовая напечатать гневное сообщение Марселе: «Как ты посмела это сделать, Луиза!»
– Хэй, – говорит Келлан, выходя из своей комнаты.
– Хэй, – бормочу я, слишком разочарованная и расстроенная, чтобы справиться с большим количеством слов. Читаю ответ Марселы: «Прости, малыш, но я умираю. Правда умираю, блюю повсюду и умираю. И я не могу быть сегодня твоей Луизой. Найди Брэда Питта и затрахай его до смерти ради меня», – и стараюсь не разреветься.
Келлан с опаской наблюдает за мной.
– Все в порядке?
Я вздыхаю.
– Марсела не может пойти, – бормочу я. – А Тельмы с Луизой не может быть без Луизы. – И я ни за что не заявлюсь в «Альфа Сигма Фи» одна – Марсела больше, чем второй пилот, она гид-проводник, и как бы ненавистно мне было это признавать, но я все равно нуждаюсь в ее поддержке, чтобы разогреться к вечеринке.
Келлан ставит свой дипломат на обеденный стол. Я целых пять секунд пялюсь на него, прежде чем до меня доходит, что он в костюме и выглядит хорошо. Представьте самого сексуального Кларка Кента в истории и перенесите его в мою гостиную. На нем темно-синий костюм, начищенные до блеска черные ботинки и галстук в красную и белую полоску. В паре с зачесанными назад, уложенными гелем волосами и очками в роговой оправе он является воплощением ума и сексуальности.
– Вау, – выдыхаю я. – Знаю, я уже видела тебя в этом, но ты великолепно выглядишь.
– Ты тоже, Тельма, – возвращает он комплимент, жестом указывая на мой ансамбль. – Даже не думай дать этому всему пропасть.
Я одета в обтягивающие джинсы с высокой посадкой и хлопчатобумажную рубашку Марселы, превращенную с помощью ножниц и ниток в безрукавку, завязанную спереди над пупком. Мы нашли рыжий кудрявый парик в магазине и завершили наряд красной губной помадой, солнцезащитными очками и пластиковым пистолетом. Мне казалось, что это выглядит довольно неплохо, но без Луизы я похожа просто на низкопробную уголовницу. Все великолепие этого фильма в команде. А теперь я летаю соло. Как и всегда.
Выдавила из себя улыбку и отпила пиво.
– Я и не думаю, – лгу я. Как только Келлан уйдет, я скину наряд и буду дуться в кровати.
– Нет-нет. – Он стискивает зубы и упрямо качает головой. – В ту же секунду, как я уйду, ты снимешь костюм и будешь плакать, пока не уснешь.
Моя челюсть отвисает.
– Это даже близко неправда…
– Прекрасно, – говорит он. – Ты не идешь, и я не иду. – Он начинает развязывать галстук.
– Ты должен пойти, – протестую я. – Каждая девчонка на кампусе будет реветь белугой, если ты этого не сделаешь. И половина парней тоже.
– Я не оставлю тебя дома одну в единственную ночь, когда ты должна веселиться. Знаю, что ты закончила с этими своими домашними заданиями, так что тащи свою задницу за дверь.