– Она довольно быстро заполняется. Ты можешь сейчас вписать свое имя, – предлагаю я, – а если передумаешь, просто дашь мне знать, и я вычеркну его. В противном случае ты не сможешь попасть сюда.
Он наконец встречается со мной взглядом, и между нами возникает какая-то странная энергия. Словно ему известно, я в курсе того, что он хочет это сделать, равно как и в курсе того, что он не желает, чтобы Келлан узнал, насколько сильно.
– Ладно, – говорит он, качая головой. – В другой раз.
Я посылаю ему примирительную улыбку и закрываю книгу.
– Когда будешь готов.
– Хэй, – Келлан наклоняется и понижает голос. – Это Марсела Лопез, верно? – Он кивает в том направлении, где она закончила делать маникюр и теперь поправляет стенд с вручную раскрашенными деревянными ложками.
– А… – Тошнотворное чувство разочарования разливается во мне, но я не могу притвориться, что это не она. – Да, – говорю я. – Это она.
– Не знал, что она работает здесь.
Я вымучиваю очередную улыбку.
– Ага.
– Я частенько видел ее в прошлом году. – Он выглядит задумчивым, и мне хочется толкнуть его. Ты видел ее? – хочу закричать. – Я была рядом с ней! Ты не видел меня! По-видимому, даже тогда, когда мы были наедине в чулане, подонок.
– Ну, она учится здесь. – Я тереблю фартук и когда, наконец, поднимаю взгляд, не Келлан смотрит на меня, а Кросби. И снова эта энергия. Но в этот раз он тот, кто понимает мой секрет.
– Пойдем, – говорит Кросби. Слова предназначены Келлану, но смотрит он на меня. – Еще три мили.
Келлан в очередной раз стреляет взглядом в Марселу, затем вытаскивает бумажник и кладет пять долларов на стойку.
– Сдачи не надо, – говорит он. – Увидимся дома. – Он улыбается и машет, а я пялюсь на деньги, которые они оставили. Брауни, вообще-то, стоят по три доллара каждый, и, вздохнув, я вылавливаю доллар из коробки с чаевыми.
* * *
Легкий дождик, начавшийся в начале моей поездки домой на велосипеде, быстро превращается в ливень, так что я вся промокшая и в ужасном настроении, когда вваливаюсь в парадную дверь, джинсы же больно натирают ляжки при ходьбе.
Келлан с Кросби сидя на диване, играют в видеоигры, а между ними ведерко с жареным цыпленком. Сейчас четверть одиннадцатого, мое первое занятие завтра в девять, и все, чего я хочу – принять душ и пойти спать, а не слушать выкрики «пристрели их» через тонкую, словно бумага, стену.
– Хэй. – Келлан окидывает меня взглядом, когда я вхожу босая с мокрыми носками в руке.
– Хэй.
Мы с Кросби смотрим друг на друга, но молчим, и я направляюсь в свою комнату, чтобы сменить мокрую насквозь одежду на халат и полотенце. Мне не нравится, что придется пройти между парнями и телевизором, чтобы попасть в ванную, но у меня нет иного выбора, поэтому я быстро проныриваю мимо, стыдливо сжимая халат на груди. Забираюсь в душ и пускаю горячую воду, передергиваясь, когда она бьет по моим плечам.
Мою голову, пальцами распутывая колтуны с помощью кондиционера, затем умываюсь, желая, чтобы горячая вода смыла мое плохое настроение. Меня вообще не должно волновать, считает ли Келлан Марселу горячей – каждый так думает. Черт, даже я так думаю. Это просто… больно. Переживу.
Через какое-то время я вылезаю и вытираюсь, провожу рукой по запотевшему зеркалу и смотрю на себя, когда чищу зубы. Наношу увлажняющий лосьон, затем затягиваю потуже пояс на халате и бросаюсь обратно в комнату, в то время как парни продолжают играть в свою игру.
Обычно я принимаю душ по утрам, так что, как правило, у меня не бывает нежелательных зрителей моего выхода из ванной. Сегодня, однако, клянусь, я чувствовала горячий пристальный взгляд на своих голых ногах, прослеживающий мой путь обратно в комнату.
Закрыв за собой дверь, чувствую странную беззащитность, и, полагаю, так и есть. Кто на самом деле захочет, чтобы Келлан МакВи – или Кросби Лукас – увидел их выходящими из душа с мокрыми волосами, без макияжа и в старом потрепанном халате с рисунком в виде разноцветных сов? Затем смеюсь. До сих пор я хандрила, что Келлан не замечает меня, а теперь вдруг забеспокоилась, что это произойдет.
Я меняю халат на шорты и толстовку, затем сажусь на коврик для йоги, который еще одну ночь послужит мне кроватью. У меня завтра две пары, и обе утром, так что я буду поблизости, когда днем привезут кровать и стол.
Убиваю пару часов за ноутбуком, и в конце концов звуки взрывов, доносящиеся через стену, становятся фоновым шумом. И только когда они прекращаются сразу после полуночи, я вспоминаю о них.