Я высовываю язык.
– Между прочим, я отличная тусовщица. – Или скорее Марсела была отличной тусовщицей – для меня было нормой забыть об осторожности после двух напитков.
– Расскажи мне.
– Ну, сначала я направляюсь прямо к столику для закусок.
– Ого.
– Я в самом деле налегаю на бесплатные чипсы.
– Это дикая история, Нора.
– Затем я изучаю все семейные фотографии на стене и расспрашиваю о них хозяев.
Кросби широко улыбается.
– Знаю, ты пытаешься рассказывать это как шутку, но думаю, это правда.
– А затем я иду домой. В девять уже в кроватке.
Он смеется:
– Как я и подозревал.
Я нахожу парочку джинсов и вешаю их на руку.
– Ладно, расскажи мне о своей стратегии на вечеринках.
– Хорошо. Слушай внимательно. Не многим девчонкам достается такого рода информация. По большей части они слишком поражены мной, чтобы оценить процесс.
– Не сомневаюсь в этом ни минуты.
– Первым делом я надеваю футболку.
– Ух ты.
– Затем джинсы.
– Не думаю, что в состоянии вынести больше.
– Затем заявляюсь. Бам. Игра окончена. – Он отряхивает руки, миссия выполнена.
– Послушать тебя, так это очень легко.
Он подчеркнуто самоуверенно пожимает плечами:
– Для некоторых из нас так и есть.
– Йоу! Королевы сплетен! – Мы поворачиваемся и видим, что Келлан машет из угловой примерочной. – Я почти оделся. Готовьтесь к самому незабываемому мгновению в жизни.
Вешаю еще одни джинсы на руку, прежде чем последовать за Кросби вглубь магазина, чтобы увидеть шоу Келлана. Он хватает два дешевых деревянных стула и ставит их рядом, и когда мы садимся, то кажется, что мы единственные зрители в странном дисконтном театре.
– Так чем ты занималась последние пару недель? – спрашивает он, поднимая и изучая одну пару джинсов.
– А что? – спрашиваю я, повторяя его шутку: – Ты скучал по мне?
Он смотрит на меня краешком глаза:
– Отчаянно.
Я смеюсь:
– Ну…
– Хэй, Кросби.
Мы поворачиваемся к двум девушкам, прогуливающимся с разнообразными костюмами в руках. И хоть я и не благодарна им, что прервали разговор, но по достоинству оцениваю, что они сторонятся костюма развратной горничной.
– Хэй, – отвечает Кросби и, улыбаясь им, вытягивает руку вдоль спинки моего стула. Если бы я была идиоткой, то могла бы подумать, что это собственнический жест, будто говорящий: «Эй, я тут занят». Но у меня есть глаза, я понимаю, что жест был больше для того, чтобы его пальто распахнулось, являя четко очерченную грудь под его белой футболкой.
Я вздыхаю про себя, пока они болтают. Мой взгляд перемещается по магазину, останавливаясь на витрине с солнцезащитными очками. Они в любом случае нужны мне, и внезапно мне кажется, что сейчас лучшее время, чтобы подобрать их себе. Однако, когда я встаю, Кросби обхватывает мою талию своими грубыми пальцами и удерживает меня на стуле.
– Не ходи, – тихо говорит он. И добавляет, обращаясь к девушкам: – Увидимся на Хэллоуине, леди.
Они понимают намек и прощаются, но я не упускаю, что перед уходом их взгляды перемещаются на все еще закрытую дверь примерочной.
– Мне нужно посмотреть темные очки, – говорю я, прежде чем Кросби сможет обвинить меня в ревнивости и в чем-то настолько же нелепом и не соответствующем действительности. Но на этот раз меня останавливают не его пальцы, а слова:
– Они разговаривают со мной, только чтобы подобраться к Келлану.
Я замираю:
– Что?
Он барабанит пальцами по спинке моего стула и фокусируется на чем-то за моим плечом, избегая моего взгляда. Что, наверное, к лучшему, потому как нас разделяет лишь около десяти дюймов, и я слишком уж ощущаю тепло от его руки, лежащей вдоль моих плеч, и то, что его колено прижимается к внешней стороне моего бедра.
– Ты меня слышала.
– И это… проблема? – Кросби, которого я знаю – думала, что знаю, – было бы плевать, почему на него обращают внимание, коль скоро он получает это внимание.
Его ноздри чуть раздуваются, когда он делает вдох.
– Я не жаловался на это в прошлом году. Знакомился со множеством девчонок, с которыми я бы не встретился при иных обстоятельствах. Но в этом году… меня не привлекают девушки, которых привлекает Келлан.
Я отшатываюсь от него, уязвленная:
– Ясно. – Внезапно в груди что-то сжимается, я смаргиваю пелену перед глазами.
– Я не имел в виду…
Дверь примерочной с треском распахивается, являя Келлана, опирающегося о стену из дешевой фанеры: его руки в карманах, а ноги скрещены в лодыжках. На нем темно-синий костюм, галстук в красную и белую полоску и очки в черной оправе. Он выглядит скорее как модель, чем журналист, но кто жалуется?
– Что думаете? – Красуясь, он выходит из примерочной и прогуливается шагов десять по ближайшему проходу, прежде чем эффектно развернуться и двинуться назад. Он позирует, задрав подбородок, затем приспускает очки, чтобы впиться в меня комично напряженным взглядом.
Я хихикаю, и мои раненые чувства на мгновение утихают:
– Очень мило.
Он изучает ценники на рукаве пиджака и на галстуке.
– И все это за… двадцать два доллара.
– Благодаря тебе, они выглядят на все сорок.
Он подмигивает мне:
– Я знаю. – Затем поворачивается к Кросби, который выглядит более чем слегка встревоженным. – Не говори мне, что я жирный, бро. Это темно-синий. Ты сказал, он стройнит.
Кросби прочищает горло.
– Десять из десяти. Хороший ход с галстуком.
Келлан задумчиво прикасается к нему пальцами.
– Мне он нравится. – Он снова исчезает в примерочной, и я встаю.
– Нора, – говорит Кросби.
– Спокойной ночи. – Я вешаю джинсы на ближайшую вешалку, более незаинтересованная играть в переодевания или любые другие игры. Обжигающее унижение, которое я почувствовала от его слов, вновь вскипает во мне, угрожая вырваться наружу. Я просто хочу пойти домой.
– Нора. – Он следует за мной по ряду с детской одеждой, пальцами держась за подол моего пальто. – Ты не остановишься?
– Нет, – говорю я, хотя и останавливаюсь. – Отвали. Я просто была мила…
– Я не имел в виду тебя, – перебивает он. – Ты не из тех девчонок, что ему нравятся…
– О, Боже мой. – Я выдергиваю пальто из его хватки. – Об этом я и говорю, Кросби. Заткнись.
– Ладно тебе. Ты поняла, о чем я.
– Нет, – огрызаюсь я. – Определенно, не поняла.
– Ты нравишься ему, – вымученно говорит он, пробегая рукой по своему лицу. – Как и мне. Ты знаешь, что нравишься мне.
Я отвожу взгляд, испытывая большую злость, чем должна бы. Нет, не злость. Печаль. Потому что по какой-то причине, о которой не хочу задумываться, я скучала по Кросби, а он ранил мои чувства.
– Ладно тебе, – снова говорит он. – Тельма суперкрасотка. Я хочу увидеть тебя в тех джинсах. Не иди домой с пустыми руками.
Я мрачно смотрю на него:
– Если бы ты заметил меня на вечеринке, это было бы впервые.
– Что? Там будет много людей, но… – Он качает головой. – Прекрасно. Я поставлю ловушку. Повешу семейные фотографии на стену и буду ждать, пока ты не захочешь спросить о них.
– Не хочу видеть твои фотографии.
– И я куплю самые лучшие чипсы.
Я шумно выдыхаю.
– Мне нужно идти, Кросби.
Он подходит ближе.
– Подожди, пока Келлан освободится, и я отвезу тебя домой.
– Доеду на велосипеде. – Я разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Прости, что ранил твои чувства.
Его слова заставляют меня остановиться. Может, это только оттого, что у него был большой опыт в извинениях, но он хорош в этом. Я уже успокаиваюсь и начинаю чувствовать легкую неловкость из-за своей реакции.
– Может, я и слишком остро отреагировала, – ворчу я.
Он легонько подталкивает мою ногу своей:
– Да, ты чертова психопатка.
Я встречаюсь с ним глазами:
– Я живу с Келланом, Кросби. Мне не нужно быть милой с тобой, чтобы подобраться к нему.
Он хмурится:
– Я знаю.
С секунду я смотрю на него.
– Думаю, вряд ли.