Полагаю, он вообще не обязан был это говорить. Он мог просто открыть дверь и выставить меня, шлепнув по заднице и поблагодарив за приятные воспоминания. Но он этого не делает. Он не срывается на меня за то, что вот так заявилась и обвиняю его, не особо протестует и не оправдывается, он ничего не делает, разве что остается парнем, которого я узнала за прошедшие три месяца. Он настоящий и он старается.
– Прости, – жалобно бормочу я. – Я просто…
Он ждет, но когда я не заканчиваю фразы, спрашивает:
– Зачем вообще ты туда ходила? Что искала?
Я неловко кошусь на потолок.
– Свое имя.
– И?
– Его там не было. Но порой люди пялятся на меня или перешептываются, и я начинаю беспокоиться, что декан снова заведет беседу о сексе или просто… – перевожу дыхание. – Думаю, в прошлом году мне было бы плевать, если бы оказалась в том списке, я была бы просто счастлива, что меня приметили. А теперь меня это волнует. Я сказала, что изменюсь в этом году, и на самом деле даже не полагала, что у меня особо получается, однако это так.
– Я знаю, что ты не хочешь быть «Кросбабой». Я тоже этого не хочу. Мне не нравится это прозвище, и я им не пользуюсь, хотел бы даже чтобы его вообще не существовало. Но я не могу стереть прошлый год, впрочем, как и ты, как бы сильно ни старался. Я просто фокусируюсь на том, чтобы в этом году все делать лучше. И полагал, что мне это удавалось.
Я встречаюсь с ним взглядом.
– Так и есть. Прости меня.
С мгновение он молчит, а затем кивает.
– Хорошо. Побудь тут чуток. Мне надо принять душ, а потом нужно, чтобы ты погоняла меня по экзаменационным вопросам по химии.
– Я думала, его не будет в ближайшие две недели.
– Верно, но это самый паршивый предмет, что я когда-либо выбирал, и мне нужно включить голову. – Он подхватывает полотенце и сменную одежды, после чего открывает входную дверь. – Никуда не уходи. Буду через пять минут.
– Ладно.
Я делаю вдох и медленно выдыхаю, заставляя себя расслабиться. Все могло пройти и лучше, но могло быть и гораздо, гораздо хуже. Хотя вроде как унизительно сознавать, что мне преподает уроки зрелости парень, чье представление о сокрытии порядком зачитанного экземпляра «Хастлера»18 – это сунуть его в собственную наволочку.
Я прибираю постель, усаживаюсь у стены и в ожидании играю игру на своем телефоне. Когда пару минут спустя возвращается Кросби, его волосы еще мокрые после душа, и он переоделся в спортивные штаны и футболку. От него пахнет мылом.
– Тебе не холодно от открытого окна? – спрашивает он, бросая полотенце в направлении своей бельевой корзины и кивая в сторону окна.
– Нет, все в порядке.
– Ладно. – Он берет с эллиптического тренажера свой учебник по химии и присоединяется ко мне, скидывая в сторону недавно взбитые подушки и садясь у изголовья кровати.
– Откуда хочешь начать? – спрашиваю я, листая страницы, которые он отметил неоново-зелеными закладками. – Без разницы?
– Конечно.
– Хорошо. Давай начнем с чего-то полегче. Назови десять самых распространенных элементов во Вселенной.
– Э-э, гелий, водород, кислород… азот… углерод… – Он дергает заусенец. – Кальций?
– Нет.
– Гелий я уже называл?
– Хммм.
– Подскажи.
Я указываю жестом на лежащие в углу гантели.
– Ты любишь тягать…
– Железо.
Я отклеиваю одну из закладок в книге.
– Какого она цвета?
– Зеленая.
– Более конкретно.
Он насупил брови.
– Ярко-зеленая.
– Я подразумевала неоновая.
– Напомни, что такое неон, черт бы его побрал?
– Благородный газ. – Сейчас у меня нет уроков химии, но она мне очень нравилась в старшей школе, я выбрала тогда усиленный класс по этому предмету просто так. – А ты в курсе, что тот, кто составил периодическую таблицу, отрицал существование благородных газов…
Я прерываюсь, когда вижу, как Кросби зажимает себе переносицу, будто ему больно.