Но среди сталкеров попадались и такие, которые готовы были добывать хабар, ступая по трупам своих товарищей, причем – чуть ли не в прямом смысле.
Все просто. Находился такой ухарь или несколько, которые, прикрываясь безобидными и вполне благородными намерениями помочь новичкам в приобретении первоначальных навыков сталкера, набирали в свою команду вновь прибывших искателей счастья. Как известно – дорогостоящие артефакты на дороге никогда не валяются и добыть их, просто прогулявшись в Зону, тоже далеко не всегда удается. Сбор особо ценного хабара, чаще всего, сопровождался смертельной опасностью. Бродяги, например, находили целые поля артефактов, которые были напичканы смертоносными аномалиями так же, как минные поля минами. Проникнуть в них и собрать добычу с помощью обыкновенных стальных болтов – самого простого и дешевого детектора сталкеров, далеко не всегда удавалось. Хороший же электронный прибор и стоит дорого, не всем по карману.
Вот тут и могут сгодиться новички темным душой сталкерам. Они пускают их перед собой, если не уверены в безопасности проверенного доступными способами пути, то есть – используют как отмычку. Остался жив – хорошо, сгинул в аномалии или в пасти зверя – не повезло. В любом случае- опасность выявлена и обходной путь вокруг нее обозначен.
Вольные бродяги, которым такие понятия как совесть и порядочность были не чужды, таких ловкачей не любили, дружбы с ними не заводили и старались держаться от них в стороне.
Не любили и Перца.
На памяти многих завсегдатаев “Логова” этот “воспитатель” увел вглубь аномальных территорий не одну группу “воспитанников”, а возвращался каждый раз один. Никто не сомневался на счет судьбы несчастных парней. Но, как говорится в одном из негласных сталкеровских законов – “в Зону каждый приходит по своей воле”, так что предъявить Перцучто либо по этому поводу никто не мог.
- Давай, пацаны, за богатый хабар! – провозгласил Перец немудреный тост. Компания опрокинула стаканы и с жадностью накинулась на принесенную еду. Утолив первый голод, глава застолья плеснул себе еще, тут же выпил, достал сигарету, прикурил от прислужливо поднесенной рядом сидящим юнцом зажигалки и по-барски откинулся на спинку стула, осматривая гудящий зал. Взгляд его остановился на столике, за которым молча сидели двое бродяг, потягивая пиво прямо из банок под мелкую сушеную рыбешку.
- Здорово, Вертолетыч! – громко, с задором, как будто со старым другом, которого давно не видел, поздоровался Перец.
- Ну, здорово, здорово, коль не шутишь... – не взглянув даже в его сторону, ответил один из сталкеров, которому на вид было лет за пятьдесят.
- А че такой серьезный? – не унимался Перец.
- Так ить не все такими весельчаками, как ты, родятся.
- Да ладно скромничать, Вертолетыч, уж как ты можешь повеселить...Винокуры с Петросянами и рядом не стояли!
- Поч-чем-му Вертол-летыч? – спросил один из молодых сталкеров, язык которого заметно заплетался, а глаза норовили разбежаться в разные стороны.
Перец придвинулся к столу и вполголоса стал что-то рассказывать придвинувшимся к нему поближе парням. Периодически его рассказ сопровождался громким смехом изрядно захмелевшей компании.
У пожилого бродяги действительно была такая странная кличка, хотя ее происхождениеи летательный аппарат не были связаны никаким боком.
Однажды группа егерей, сопроводив очередную научную экспедицию в район Рыжего Леса и, переждав выброс в тамошнем бункере-лаборатории, возвращалась на базу. На очередном привале, который был устроен вхорошо сохранившемся домике на окраине небольшой мертвой деревушки, охотники услышали стоны и бормотание, которые доносились из подвала. Быстро отыскав люк и убедившись, что звуки издает человек, а не какая ни будь тварь, они подняли на свет Божий мужика, у которого была сломана лодыжка и разбита голова. К тому же он был пьян, как говорят, “в дребадан”, что было, собственно говоря, не удивительно – в подвале рядом с ним валялась совершенно пустая литровая фляга, в которой, судя по запаху, еще совсем недавно был спирт.
Потерпевшего в срочном порядке доставили в лазарет к Студенту, который быстро наложил на сломанную ногу гипс, обработал рану на голове и поставил капельницу, что бы помочь бедняге выйти из глубочайшего похмелья. Когда бродяга открыл глаза и посмотрел на все вокруг, более-менее, осмысленным взглядом, Колька попытался поговорить с ним.
- Вы кто? Как Вас зовут?
Молчок. Было видно, что возвращение к реальности дается не так уж и просто.
- Э-эй, мужчина, как Вас зовут?! – повторил вопрос Студент, – Вы слышите меня?
Молчок.
- Мужик, ...твою мать, ты что – оглох?! – это уже не выдержал стоящий рядом егерь по кличке Куница, который, собственно, и нашел пострадавшего – первым услышал его стоны, – как зовут-то тебя, и откуда тя хрен принес в наши края?
Грохочущий голос егеря, похоже, сделал свое дело. Глаза у больного дрогнули, губы зашевелились. Студент приблизил ухо поближе, силясь разобрать что либо.
- Что, что? Как?
- Вер-х-тол- е-те-ич...- почти прошептал бродяга.
Колька с озадаченным видом распрямился.
- Че говорит-то? – не унимался Куница, – Ты хоть разобрал чего?
- Да фиг его знает... Вертолетыч... какой-то...Ладно, мужики, пусть отдыхает, он еще слишком слаб.
Через несколько дней найденный бродяга окреп достаточно, что бы на костылях добраться до бара, где и рассказал свою историю.
На самом деле он был никакой не Вертолетыч, хотя эта кличка намертво прилипла к нему (да он и не был против), а Верховцев Анатолий Игнатьевич. Именно это он и пытался произнести в своем первом диалоге со Студентом.
Был Анатолий Игнатьевич обычным бродягой, бродил по Зоне, не забираясь далеко вглубь, рад был любому найденному хабару, который сдавал барыгам. Дочь у него была на выданье, собирал на свадьбу ей, жена умерла давно, вот и растил сам. До трагического апреля 1986го года жили с женой тут же – в Зоне, километров в пятнадцати от АЭС. После аварии переселились на север Брянской области в срочно построенный для выселенцев поселок. Больше десяти лет боялись заводить детей, но, все-таки, решились. А через три года, после рождения дочки, жена умерла от онкологии – не пощадил ееневидимый убийца. Погоревал Вертолетыч, а делать нечего – дочь-то поднимать нужно.
-Теперь вот Вальке восемнадцать уже, в педагогическом в Брянске учится. – с нежностью в голосе рассказывал Вертолетыч. – хорошо учится, эту, как её – стипендию получает. Женихчерез полгода из армии вернется. Вот я и решил сюда податься, деньжат поднасобирать. Они же, как пить дать, свадебку затеют...
В Зону Анатолий Игнатьевич заходил через юго-западное КПП, в Украинском секторе. Там у него кум прапорщиком служит. Он и оружием помог обзавестись, и снарягой кой какой, и к сталкерам опытным пристроил. Они привели его на одну из баз “Свободы”, где Вертолетыч мог отдохнуть, укрыться от выброса, пополнить припасы, сдать хабар. Пошло потихоньку дело. Деньги, опять же – через кума, периодически передавал дочке, для которой он был на заработках в Подмосковье.
А в передрягу, которая привела его в “Логово химеры”, сталкер попал вот из-за чего. Дело в том, что он и еще два товарища, собирая в небольшом леске “жгучий пух” по заказу “яйцеголовых” из ближайшей полевой лаборатории, нарвались на военный патруль. Патруль был иностранный, из Западного сектора. Они хоть и не стреляют без предупреждения, но и договориться с ними невозможно. Поэтому мужики “брызнули”, как зайцы – в разные стороны.
Вертолетыч бежал, не чуя ног, благо, кроме “жгучего пуха”, других аномалий почти не встречалось. Через минут десять, поняв, что его никто не преследует, сталкер перевел дух, и по большой дуге стал обходить предполагаемое место нахождения патруля.