Что же влекло к нему читателей и в России, и во Франции?
Прежде всего, конечно, романтика путешествий, узнавания нового. Болезнь разочарованности «конца века» Буссенара, как и Жюля Верна, не коснулась; он охвачен жаждой открывать, углубляться в тайны природы, созидать.
Б. Мицкевич, автор послесловия ксоветскому изданию романа Л. Буссенара «Похитители бриллиантов»
Подобно героям своих произведений, Буссенар был захвачен «таинственной и мучительной» страстью к путешествиям.
…
Герои авантюрно-географических романов Буссенара – отважные европейцы (чаще всего французы), наделенные незаурядным умом, бесстрашием, находчивостью. Эти качества помогают им с честью выходить из самых опасных и затруднительных положений, возникающих во время их путешествий и скитаний по разным экзотическим странам, иногда совершенно не изученным и труднодоступным.
Приключенческие романы Буссенара насыщены богатым географическим и этнографическим материалом. Мы находим в них многочисленные, хотя, к сожалению, не всегда точные сведения о географии, истории, промышленности различных стран и земель, красочные и поэтические описания животного и растительного мира, изображение нравов и обычаев коренных жителей Африки, Австралии, Южной Америки. «Наше повествование, – писал Буссенар, – только выигрывает от этого, ибо, в конце концов, нас интересует не только драма, но и география».
Михаил Соломонович Трескунов (1909–2005), автор послесловия кизданию романа Л. Буссенара «Капитан Сорви-голова», 1989
Луи Буссенар утверждал, что был поглощен «романтикой приключений», что его бросало в лихорадку, когда он читал увлекательные книги Эмара, Ферри, Купера и перед ним представали выжженные солнцем долины, прииски сверкающего золота, охраняемые краснокожими индейцами. «Всю мою молодость, – рассказывает Буссенар, – меня не покидали мечты об этом едва угасшем рае, о захватывающих страстях, которые так превозносили мои любимые писатели».
Луи Буссенар был романтиком. Он не мог замкнуться в своем кабинете, не встречаться с людьми; ему необходимо было общение, ему нужно было созерцать великолепные пейзажи тропической природы, нужны были приключения и опасности.
Страстное желание увидеть неведомые страны побудило его отправиться в Америку, Марокко, Сьерра-Леоне, Австралию. Личные наблюдения путешественника-этнографа, изучение исторических работ, географических исследований помогли Буссенару создать ряд талантливых произведений.
В. А. Трусова, составитель иавтор предисловия кизданию романов Л. Буссенара, 1992
Ярлык автора приключенческих романов закрепился за Буссенаром, кажется, навечно. Каждый критик, мнящий себя хоть отчасти серьезным литературоведом, считает непременным долгом отметить «схематичность героев, являющихся или образцами всех добродетелей, или отъявленными злодеями», «нагромождение приключений, часто внутренне не связанных», «отсутствие психологизма». Венцом высокомерной критики по отношению к Буссенару стали утверждения о том, что он «не возвышается над обычным буржуазным представлением о культуртрегерской роли колониальной политики» и вообще Буссенар – всего лишь «посредственный подражатель Дюма-отца».
Вот так за деревьями не разглядели леса…
Если у кого-то все же появится непреодолимое желание уподобить Буссенара какому-нибудь более известному нашей читающей публике писателю, то пусть он сравнит его с Жюлем Верном. Правда, в отличие от мэтра фантастической и приключенческой литературы, Буссенар сам вдоволь настранствовался по свету, накопив в путешествиях огромнейшее количество фактического материала… Сведения о тех странах, где он не сумел побывать сам, добывал, тщательно изучая горы книг. И верить Буссенару можно: в том, что касается истории, этнографии, географии и прочих фактических сведений, он полностью соответствует уровню познаний конца просвещенного XIX века.
Писатели о Луи Буссенаре
Николай Степанович Гумилев (1886–1921), русский поэт
По книге В. К. Лукницкой «Николай Гумилев. Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких»
Он любил говорить об Испании и Китае, об Индии и Африке, писал стихи, прозу. Наверное, поводом были не только книги, но и рассказы отца о его плаваниях по морям-океанам. И военные истории дяди-адмирала.
С нетерпением дождавшись весны, Гумилев снова на воле, в Поповке. Он все чаще и чаще заменял теперь игры в солдатиков «живыми» играми с товарищами в индейцев, в пиратов, в ковбоев. Играл самозабвенно. Одно время выполнял роль Нэна-Саиба – героя восстания сипаев в Индии. Он даже требовал, чтоб его так и называли. Потом стал Надодом Красноглазым – героем одного из романов Буссенара.