– Знаешь, для агента ФБР ты жуткий нытик.
Он досадливо зыркнул на Тейт: – А я все ждал, когда ты об этом вспомнишь. Надеюсь, ты не решила, будто я наврал при первой встрече. Я правда психолог. Просто заодно и федеральный агент.
Она убрала ватный тампон от его губы и задумалась. Клэй явно не хотел распространяться о своей работе, и Тейт не понимала, почему.
– Ты под прикрытием?
– Нет, все куда прозаичнее. – Он отклонился и вздрогнул, потревожив побитые ребра. – Я просто парень в отпуске, который пытается притвориться, что его привычной жизни не существует.
Голос Клэя звучал странно, не то от смущения, не то от боли. Тейт нахмурилась.
Возможно, он пострадал куда сильнее, чем ей казалось.
– Точно не хочешь поехать в травмпункт? Разбитую губу я еще могу обработать, но вдруг у тебя сломано ребро или еще что.
– Все нормально. Джастин меня осмотрел и сказал, что ничего не сломано, просто пару дней все будет болеть. – Клэй покачал головой, затем перевел на Тейт насмешливый взгляд и понизил голос до сексуального шепота: – Знаю, у тебя были большие планы, сладкая, но секс-игрищам придется подождать.
– О, а я с таким нетерпением ждала, когда встретятся твои наручники и мой хлыст.
Тейт поняла, что серьезно просчиталась, когда в его глазах вспыхнуло пламя неприкрытого желания. Клэй медленно оглядел ее сверху донизу, и кожа покрылась мурашками. Тейт скрестила руки на груди: – Я пошутила.
– Уверена? – Он откинулся назад – снова наглый как черт. – Ты бы выглядела просто невероятно в моих наручниках.
Она попыталась выбросить из головы незваный образ.
– Так или иначе, для одной ночи ты уже достаточно избит.
Вместо того чтобы поставить Клэя на место, слова просто отскочили от его эго.
Полуприкрыв веки, он продолжил лениво изучать тело Тейт, и наконец их взгляды встретились.
Стены вдруг словно съехались, и ванная стала слишком маленькой, или, может, Клэй был слишком большим. Слишком мужественным. Слишком… Доступным, чтобы воплотить этой ночью все ее желания.
Злясь на себя, Тейт выкинула использованный ватный тампон в ведро.
Взгляд Клэя прожигал кожу, но она боялась вновь на него посмотреть. Потому что, по правде говоря, соблазн был велик. А значит тем более нужно держаться настороже. Тейт никогда не скатится до интрижек на одну ночь, и явно не когда ее мать и сын спят чуть дальше по коридору. Она снова скрестила руки на груди и услышала вздох Клэя.
– Спасибо за помощь, но я и так отнял у тебя кучу времени.
Он встал и шагнул ближе, а когда Тейт инстинктивно отступила, хмыкнул и наклонился к ее уху.
– Расслабься, я сразу распознаю стоп-сигналы. Язык тела, – объяснил Клэй, заметив ее удивленно приподнятую бровь. – Ты закрыта плотнее, чем бочка в пятьдесят пять галлонов.
– Прости, – начала Тейт, чувствуя необходимость оправдаться, – но я не могу… – Наверное, все к лучшему, – отмахнулся он. – Я просто вызову такси и поеду к Джастину.
Похоже, он всю ночь проведет в больнице.
Верно, он же доктор. Не пьяница. Вспоминая недавние события, Тейт поняла, что неверно оценила их обоих – просто не привыкла ожидать от мужчин ничего иного.
– На первом этаже есть свободная комната, – словно со стороны услышала она свой голос и мысленно прокляла своевольный язык. Пусть бы вызывал такси, ей-то что? Но Тейт продолжила: – Отказались в последний момент. Если хочешь, можешь ее занять.
Клэй сомневался достаточно долго, чтобы она почувствовала себя неуверенно и глупо, но наконец напряженное лицо расслабилось, а губы искривились в улыбке.
– Буду признателен.
Тейт открыла дверь ванной: – Идем, постараюсь найти для тебя подходящую футболку и покажу, где ты будешь спать.
* * *
Маленький мальчик звал на помощь. Клэй слышал плач на заднем фоне, когда разговаривал с его отцом по телефону.
– Пожалуйста, папочка, не стреляй в нас.
Что за дикость – подобные слова из уст ребенка?
И кем надо быть, чтобы нажать на спусковой крючок, глядя в испуганные лица жены и сына?
Клэй прекрасно разбирался в социальных изгоях и их мотивах, и все же способность творить столь абсолютное зло всегда вызывала у него отвращение.
– Карл, – он обращался к мужчине по имени, устанавливая контакт, – почему бы тебе не отпустить Лиз и Брэдли?
«Напомни ему их имена, напомни, что они люди, а не вещи. Он из тех, кто, идя на дно, тянет за собой все, чем владеет».
– Потому что я не тупой. Если я их выпущу, то в ту же секунду буду мертв.
– Нет, – дал слово Клэй. – Обещаю. Моя цель – проследить, чтобы ты получил желаемое и никто при этом не пострадал. Что тебе нужно, Карл? Позволь мне помочь.
«Поддерживай разговор. Он не убьет семью, пока вы говорите».
Мальчик снова заплакал – всхлипы переросли в рыдания.
– Все, что мне нужно, – процедил Карл, – так это немного проклятой тишины! Заткни его, Лиз!
«Успокойся, Брэдли», – мысленно умолял ребенка Клэй.
В этой ситуации любой раздражитель для его отца мог привести к непоправимым последствиям.
«Сочувствуй. Приободри», – напомнил себе Клэй.
– Карл, я понимаю, что достаточно сложно сконцентрироваться, когда Брэдли плачет, так почему бы тебе не отпустить его? Ты можешь, ведь ты управляешь ситуацией.
– Черт, так и есть! Лиз, я же велел его заткнуть!
С этого момента события понеслись с невероятной скоростью. Карл бросил телефон и направил пистолет на свою семью, и прежде, чем Клэй успел дать сигнал снайперам, Брэдли был мертв.
Его испуганный голос до сих пор эхом отдавался в голове Клэя. Он гадал, сможет ли когда-нибудь снова спать, не слыша, как мальчик… поет?
Вскочив, точно марионетка на ниточках, Клэй моргая уставился на темноволосого мальчугана, сидевшего на краю его кровати. Тот возил взад-вперед ярко-желтую бетономешалку и напевал очаровательным голосом, пусть и мимо нот: – У верблюда Салли три гроба, у верблюда Салли три гроба, так беги, Салли, беги. Бум-бум-бум.
На секунду Клэю показалось, что он нырнул с высоты на мелководье, но наконец остатки сна рассеялись, и он понял, что ухмыляется. Макс так забавно путал слова. Клэй насмешливо взглянул на своего нежданного гостя: – Если ездить верхом на гробах, вся задница будет в занозах.
Макс повернулся к Клэю, прикрывая смешок маленькой ладошкой.
– Ты сказал «задница», – с восторгом заметил он.
«Вот черт», – подумал Клэй и взъерошил растрепанные волосы. Как же это правильно называется? Нижняя часть? Попа? Ягодицы?
– Я имел в виду, все сзади будет в занозах. – Не хотелось, чтобы ребенок пошел и сдал его матери.
– Ничего страшного, – дипломатично отмахнулся Макс таким покровительственным тоном, что присущ только самым юным. – Я знаю, что такое «задница». Я знаю много слов, которые не нравятся мамочке. Я слышал их от дяди Деклана и дяди Рогана, они учат меня ругаться.
– Серьезно?
– Угу.
Макс закатил игрушечную бетономешалку Клэю на ногу, сопровождая ее движение соответствующими звуками. Черные волосы малыша торчали в разные стороны, щеки разрумянились после сна. Судя по серой дымке в комнате и убывающим теням, время близилось к рассвету.
Похоже, Макс ранняя пташка.
– В следующем году я пойду в школу, и они сказали, что, если называть задницу «бум-бум», а пенис – «штуковиной», мальчишки посчитают меня неженкой, – объяснил он. – У мамочки для всего такие смешные названия, но это просто потому, что она девчонка. А девчонки, как говорит дядя Роган, все жеманницы.