— Конечно же, нет, — она практически кричит на меня. — Да я была бы самой счастливой девушкой на приеме, если бы ты пошел со мной.
— Тогда в чем проблема? — спрашиваю я у него мягко. Затем наклоняюсь, оставляя легкий поцелуй на ее губах.
Она вздыхает мне в рот, проскальзывая рукой в мои волосы.
— Отлично. Ты можешь пойти со мной.
Я прижимаю ее к себе и углубляю наш поцелуй. Сейчас комфорт, который я ощущал ранее, полностью уходит, и его место занимает похоть, голод и желание к Эмили. Я провожу ладонью верх по бедру девушки, останавливаясь именно там, куда стремились мои пальцы — на резинке нижнего белья, которое обтягивает ее бедра. Я принуждаю ее оседлать мои бедра.
Она прижимается ко мне всем телом и углубляет наш поцелуй. Я в одно мгновение становлюсь твердым... это возбуждение отдается практически болезненным ощущением.
— Идите в чертову комнату, вы двое. Это просто отвратительно.
Я даже и позабыл о Фил. Черт, Эмили заставляет меня позабыть обо всем. Например, за последние пять минут ей удалось заставить меня забыть, что я ни с кем не встречаюсь и избегаю отношений, что не хожу на политические приемы, и меня совершенно не должно тревожить, что девушка, которую я трахаю, будет находиться где-то без меня.
Очевидно, я позабыл о многом. Благодаря Эмили.
Я вижу, как Эмили краснеет и отстраняется от моих губ. Ее взгляд искрится теплом и нежностью, в нем кроется неподдельное желание, которым был заполнен этот поцелуй.
Когда она смотрит на меня, она видит больше, чем вижу в себе я. Черт... Я позволил ей видеть в себе больше, чем позволял кому-то. Она очень хорошо изучила меня за пару прошедших недель, которые мы с ней знакомы. Мне кажется, узнай об этом доктор Антоняк, она бы очень гордилась мной.
Мысль настигает меня. Я должен добавить имя Эмили в свою татуировку на этих выходных. Ничего важного или же особенного в этом нет... просто добавлю ее имя, потому что с ней я начинаю меняться лучшую сторону.
24 глава
Эмили
Это была плохая, ужасная идея.
Привезти Никса на мероприятие по сбору пожертвований.
За исключением… до этого момента все было хорошо. Было очень, очень хорошо.
День начался ох, как приятно. Я осталась в квартире Линка с Никсом в пятницу вечером. Он приготовил на гриле несколько стейков, которыми мы наслаждались с хорошим вином. Мы играли в карты большую часть вечера, пока я не издала нечто похожее на сексуальный стон, по мнению Никса, когда попыталась удобнее переложить свою руку. Он просто бросил свои карты на стол и поднял меня с моего стула. Он не сказал ни слова... прижал свои губы к моим и атаковал мой рот, отнеся меня в свою комнату. Закрыл дверь перед Харли, когда тот попытался проследовать за нами, и это немного отвлекало — слушать, как бедный пес скулит, чтобы попасть внутрь.
Но, в то время как руки и рот Никса ласкали мое тело, я не могла думать ни о чем другом, кроме человека, который находился у меня между ног.
Просыпаться в объятиях Никса превратилось в привычку, от которой я стала зависимой. В субботу утром я снова распласталась на его груди, и на этот раз он крепко обнимал меня своими руками. Харли был с другой стороны от меня, так что я была зажата между двух донельзя великолепных мужских созданий. Я лежала тихо, слушая спокойное дыхание Никса и нежный храп Харли.
Это было… так по-семейному. И мне нравится это чувство, хотя это было чрезвычайно опасно, даже позволить моим чувствам двигаться в этом направлении. Я должна была уважать границы и ожидания того, что Никс и я установили. Хотя я очень хотела выбросить эти дурацкие рамки из окна.
Никс и я слонялись в квартире Линка всю субботу. В начале дня я получила очень интересный телефонный звонок от моей матери. Мы не разговаривали с того вечера, когда она пригласила Тодда к нам на ужин, хотя мой отец и я постоянно контактировали, как по телефону, так и по электронной почте. Он явно прилагал большие усилия, чтобы наладить наши отношения, и я была рада этому.
Увидев номер моей матери на дисплее телефона, я настороженно ответила:
— Здравствуй, мама,
— Привет, Эмили, — ответила мама. Она явно нервничала, и ироничный тон пропал. Она была... нерешительная... мягкая.